Последняя капля слезы

Ишаны губят наш народ, а я не знал об этом.
Они не любят наш народ, а я не знал об этом.

Ишаны – нации враги, и уважать должны мы

Того, кто их не признаёт, а я не знал об этом.

Кто смело выступил, борясь за их уничтоженье, –

Тот за народ борьбу ведёт, а я не знал об этом.

Кто в них перо направил – лев, а кто в их святость

верит –
Трусливый, жалкий заяц тот, а я не знал об этом.

Тот, кто им руку подаёт, склоняясь раболепно, –

Шайтан, позорящий народ, а я не знал об этом.

Тот глуп, кто почитает их поборниками правды;

В Коране – истины оплот, а я не знал об этом.

Всё их учение – обман, язычество простое,

Слепого заблужденья плод, а я не знал об этом.

Они народ на части рвут, питаясь мёртвой плотью,

Ишан-шакал, он падаль жрёт, а я не знал об этом.

Их ревностных учеников грызущаяся свора –

Все шарлатаны, гнусный сброд, а я не знал об этом.

Суфием я себя считал, мечтал о светлом рае,

А был собакой у ворот, – и сам не знал об этом!

О, эта любовь!

Хоть я бедняк, но пожелай – тебе я душу подарю,
Приди, и я, как мотылёк, в твоём огне сгорю, сгорю.

О, вразуми меня, Аллах! Мне плен грозит, грозит тюрьма,

Ведь эта девушка меня свела с ума, свела с ума.

Как высшей милости прошу: моя красавица, приди!

С улыбкой ласковой в глаза мне погляди, о, погляди!

От чар твоих спасенья нет, мне суждено от них пропасть,

И по рукам, и по ногам меня навек связала страсть.

Сбрось покрывало прочь с лица, мир освети

красой своей!
Начну и я сиять в огне твоих лучей, твоих лучей.

Иссох я весь, бескровным стал, недуг живёт

в моей груди.
О, милосердна будь ко мне, моё здоровье возврати!

Безумцу радость подари, позволь прилечь у этих ног,

Молю тебя, позволь мне быть добычей,
пойманной в силок!

Как тихо-тихо боль мою качает страсти колыбель,

Навеки я принадлежу любви, неведомой досель.

Я до могилы пьян тобой, покоя нету для меня,

Мой бледный свет рождён твоим, как свет луны – светилом дня.

Пушкину