Последняя клятва

– Родители Эрин умерли, – Мэтт познакомился с семьей Эрин на свадьбе. История гибели ее родителей потрясла его настолько, что засела в памяти навечно. – У Эрин есть брат и сестра. Сестра живет в Филадельфии, брат местный. Девичью фамилию Эрин не меняла, так что ты без труда его разыщешь.

Тодд сделал запись в блокноте.

– А когда Джастин здесь поселился?

– Четыре месяца назад, после своей второй судимости… за управление транспортным средством в состоянии интоксикации, – Мэтт подавил укол вины. Тодд, наверняка, уже изучил дело Джастина, но Мэтт все равно не мог избавиться от ощущения, что предает друга, сообщая ему подобные сведения.

– Их разрыв с Эрин был временным? – Харви явно сконцентрировался на Джастине, как на первом подозреваемом.

Супруги всегда входили в список подозреваемых, но хорошему следователю не пристало выстраивать расследование в угоду своему субъективному мнению. Предвзятость способна исказить восприятие как места преступления, так и улик. Но Тодд Харви большую часть службы проработал патрульным и инспектором. Его дознавательский опыт был минимальным. Сколько дел об убийствах он вел? И сколько из них смог раскрыть?

– Нет, – помотал головою Флинн. – Эрин не желала, чтобы в доме с ее детьми хранились наркотики. И Джастин не винил ее за это.

– Значит, он не злился на жену за то, что она выставила его из его же дома? – в голосе Тодда прозвучало недоверие.

– Это ее дом, а не его.

Харви плотно сжал губы.

– А тебе случайно не известно, что ее сюда привело этим вечером?

– Нет, – сердце Мэтта снова заныло. – Я разговаривал с Джастином вчера. И он ни словом не обмолвился об Эрин.

– Ладно, – развернулся Тодд, заметив махавшего ему с порога медэксперта. – Мне надо возвращаться в дом. Похоже, я проведу здесь всю ночь. А тебя я попрошу зайти утром в участок и подписать показания.

– Конечно, – пальцы Мэтта погладили голову Броди. Пес прижался к его ногам, да с такой силой, что под его напором колени Флинна подогнулись, и в попытке удержать равновесие он сам наклонился к овчарке.

Тодд пошел к дому. А Мэтт воскресил перед глазами сцену убийства. Черт подери, что же Эрин здесь делала?

– Вы нашли ее мобильник? – крикнул Флинн вдогонку Тодду.

Но тот, не ответив, проследовал дальше. Похоже, Харви не собирался посвящать его в детали расследования.

Мэтт покосился на Броди. Как всегда, карие глаза пса буравили его насквозь. Перехватив растерянный взгляд хозяина, Броди снова заскулил.

– Понимаю, я тоже волнуюсь за Джастина…

Как друг, Мэтт беспокоился, что Джастин угодил в серьезный переплет. Как бывший следователь, Мэтт понимал, что исчезнувший Джастин неминуемо окажется главным подозреваемым. А как бывший помощник шерифа, Флинн небезосновательно тревожился и по поводу скудного дознавательского опыта у Харви, и по поводу его честности и порядочности, в которой сомневался процентов на двадцать.

Плевать! С помощью или без помощи Харви, я все равно узнаю, что случилось! – в решимости стиснул зубы Мэтт.

Глава четвертая

Он намылил руки до самых локтей, ополоснул их водой и повторил эту процедуру еще два раза. Он действовал в перчатках, и все-таки кровь, следы пороха или какие-нибудь другие улики могли остаться ненароком на его коже. Нет! Рисковать он не хотел!

Закончив мытье рук, он вытер их бумажным полотенцем и бросил его в мусорное ведро. Его брюки спереди и манжеты рубашки были усеяны пятнами и крапинками засохшей крови. Сняв с себя испачканную одежду, он запихал ее в бумажный пакет для продуктов. Он не думал, что будет так много крови.

Глупо, конечно. Пулевое ранение всегда кровоточит. Но количество вытекшей из нее крови его обескуражило. Образовавшаяся под ее телом лужа так стремительно растеклась по бледному ковру, словно он распылил по нему полный баллончик густой красной краски. И этот запах… металлический, как у монет, с примесью порохового душка… Он быстро превратился в едкий, тошнотворный смрад.

Да уж! Такого он не ожидал…

Но дело сделано! Она стала ему помехой, и он ее удалил. Она сама обрекла себя на такую смерть. Своим ослиным упрямством… Она прекрасно сознавала, что делала. И он честно предостерегал ее множество раз. Но она не желала его слушать. Хуже того, она сама пыталась ему угрожать.

При воспоминании о неуважении, о ее дерзости внутри него забурлила свежая ярость.

Да! Она получила то, что заслужила!

Она сама во всем виновата. Все, что от нее требовалось, это – придержать свой язык и сделать то, что ей было велено. Но нет! Она решила, что лучше него.

И вот теперь она мертва.

И уже не сможет заговорить.

Никогда!

Он встал под душ. Намылил и ополоснул тело. Один раз, второй, третий. Он принял все меры предосторожности. И шансы на то, что на его теле сохранятся улики, были ничтожно малы. Но остановиться у него не получалось. И он снова и снова скреб кожу мочалкой, как будто бы мытьем тела мог очистить душу. Наконец, он насухо вытерся и оделся.