Последняя королева

– Умерла мама. – На лице Каталины не отразилось никаких чувств, но я поняла, что она с трудом скрывает душевную боль. – На следующий же день король отправил меня в наследное поместье на берегу Темзы, сократив мое содержание до такой степени, что у меня не было денег на слуг, и почти все меня бросили. Мне пришлось заложить золотое блюдо, чтобы покупать еду. Я каждый день писала его светлости письма с протестами, но он отвечал, что мои трудности его не касаются, и советовал, раз уж я так нуждаюсь, попросить денег у отца. Мол, я всего лишь гостья в Англии, а не его подопечная. Потом… – голос ее дрогнул, – потом он написал, что папа римский объявил мой предполагаемый брак с Генрихом кровосмешением, так как я была женой его брата. Я клялась честью, что я девственница. Мы с Артуром ни разу не исполнили супружеский долг, но король отказывается мне верить. После я узнала, что Рим на самом деле дал соизволение, а король лгал мне, поскольку ищет Генриху другую невесту. Он бросил меня на произвол судьбы. Моя дуэнья, донья Мануэла, настаивала, чтобы я написала тебе, но когда я услышала, что ты уехала из Фландрии в Испанию, решила подождать. Отцу я, однако, написала. Но он не ответил. – Она взглянула мне в глаза. – Он ведь не болен?

– Нет. По крайней мере, мне ничего об этом не известно.

У меня перехватило дыхание. Мне хотелось разрушить этот замок голыми руками. Моя прекрасная сестра, принцесса Испании в расцвете юности, терпела лишения и унижение по вине какого-то выскочки Тюдора, чья родословная была весьма сомнительной. А Филипп уже много дней предавался разгулу, держа меня в полном неведении. Теперь я поняла, почему он от меня ускользнул и почему я не получала никаких приглашений. Никто не хотел, чтобы мы с Каталиной встретились. Никто не хотел, чтобы я знала о тех чудовищных страданиях, которые ей пришлось пережить.

Я встала.

– Беатрис! Скажи, пусть нам подготовят лошадей. – Я протянула руку Каталине. – Идем, pequeñita. Мы уезжаем.

– Уезжаем? – нахмурилась сестра. – Ты, наверное, не поняла. Когда я просила тебя о помощи, я вовсе не имела в виду, что хочу уехать.

– Не хочешь уехать? – переспросила я. – Но, во имя всего святого, зачем тебе оставаться? У тебя здесь нет никаких обязательств. Ты – инфанта Испании. Я – королева Испании. Ты можешь поехать со мной домой.

– И что дальше? Жить при дворе старой девой? Принять обет и уйти в монастырь? Или, может, выйти замуж за первого попавшегося вельможу, который надо мной сжалится? Я уже была замужем и овдовела. Хуана, я не тринадцатилетняя девочка, у которой за дверью толпятся ухажеры. Ты это знаешь не хуже меня. В моем возрасте ты уже родила своему мужу ребенка. Да, у меня есть обязательства. Я помолвлена с принцем Генрихом. Моя честь подвергнута сомнению, пусть и не по моей вине, и я не могу признать свое поражение. Ты читала письмо мамы. У Господа есть планы на мой счет. Он хочет, чтобы я стала королевой Англии.

– Может, Господь этого и хочет, но здесь я ничем тебе помочь не могу. У меня нет никакой власти, пока я не доберусь до Испании и кортесы не пожалуют мне титул. Неужели ты не понимаешь? Я… я тоже сражаюсь за свою жизнь.

Слова вырвались у меня, прежде чем я успела что-либо сообразить. Увидев, как вздрогнула Каталина, я сразу же поняла, что, несмотря на отдаленность от двора, она все же слышала о той ситуации, в которой оказалась я. Сестра наклонилась ближе ко мне:

– Кое-чем ты все же можешь помочь. Твой муж и король ведут переговоры. Его светлость намерен обручить Генриха с другой принцессой, вероятно с какой-то из твоих дочерей. Ты можешь отказаться, предложить ему нечто другое взамен на признание моей помолвки.

Взгляд Каталины обжигал. Она схватила меня за руки, и я внезапно испугалась. Сейчас она была похожа на нашу мать, уже принявшую решение, – несокрушимая, словно камень, о который мог разбиться весь мир.

– Его светлость плохо себя чувствует. – Глаза ее блеснули. – Он кашляет кровью и легко устает. Все, что мне требуется, – время. Генрих любит меня, я знаю. А как только он станет королем, он сделает меня своей королевой.

– О нет, Каталина. – Я взглянула на наши сплетенные пальцы, ощутив открывшуюся между нами бездну. – Это ты его любишь до беспамятства. Вижу по твоим глазам. Ты любишь его всем сердцем и душой, и твоя любовь тебя погубит, как когда-то погубила меня.

Сестра вздрогнула. Я взяла ее за подбородок:

– Посмотри на меня. Я тоже любила своего принца, как и ты. И в конце концов он меня предал. Тебе следует забыть своего Генриха. Поедем со мной, пока не стало слишком поздно.

– Нет, – помолчав, ответила она.

В коридоре послышались голоса. Каталина вскочила, схватила брошенное письмо и метнулась к двери за занавеской. Секунду помедлила, глядя на меня, а затем исчезла, как будто ее и не было.