Последняя крепость Рейха

Чтобы понять поведение Ханке, надо обратиться к событиям последних дней апреля 1945 года. Ханке еще «руководил» обороной Бреслау, когда Гитлер узнал о переговорах Генриха Гиммлера с союзниками. Обвинив Гиммлера в государственной измене, Гитлер в своем завещании 29 апреля 1945 года назвал его преемником на посту рейхсфюрера СС и шефа германской полиции Карла Ханке. Российский исследователь К. Залесский отмечал, что теоретически Ханке также должен был получить, как руководитель СС, ранг рейхсляйтера, однако особого приказа об этом отдано не было. Подобное решение было лишь эмоциональным порывом: Гитлер выбрал на пост руководителя СС наиболее энергичного партийного деятеля НСДАП, который не потерял волю к сопротивлению и показал себя решительным и жестоким политиком, готовым защищать Германию до последней капли крови своих подчиненных. При том, что постоянно приходили сообщения о том, что иерархи Третьего рейха предпринимали попытки спастись, действия Ханке были для фюрера «лучом света в темном царстве». В принципе решение Гитлера не значило ничего: во-первых, он уже не имел возможности обеспечить передачу полномочий от Гиммлера к Ханке, а Гиммлер располагал в Германии значительными, подчиненными ему лично силами СС и полиции, аппарат СС сохранял ему верность — насколько это было возможно в условиях надвигавшегося хаоса. Во-вторых, Ханке был полностью занят организацией обороны Бреслау и просто физически не мог приступить к исполнению обязанностей и тем более организовать хотя бы какое-нибудь управление огромной «империей СС». В-третьих, у Ханке (несмотря на высокий эсэсовский чин) не было никаких позиций и поддержки в СС, он был не функционером СС, а партийным функционером, а отношения между партией и СС с каждым годом становились все напряженнее. Его кандидатуру высшие иерархи СС серьезно не рассматривали, тем более что в случае отставки Гиммлера в СС были свои кандидатуры.

Улетев из Бреслау, Ханке прибыл в штаб-квартиру командующего группой армий «Центр» генерал-фельдмаршала Фердинанда Шёрнера, а оттуда отправился в Прагу, где планировалось организовать отчаянное сопротивление наступавшим советским войскам. Однако выяснилось, что в Праге ему делать абсолютно нечего. Тогда Ханке принял решение пробираться во Фленсбург, где размещалось новое правительство Германии и штаб-квартира назначенного Гитлером своим преемником гросс-адмирала Карла Дёница. Это решение было обосновано тем, что Ханке в соответствии с завещанием Гитлера все же официально являлся высшим государственным чиновником — шефом германской полиции — и его пребывание вместе с правительством было вполне обоснованно и давало определенную надежду на будущее. (Ханке, как и многие другие члены правительства, рассчитывал, что западные союзники признают правительство Дёница и оставят его во главе Германии.) Первая неудача ожидала Ханке на аэродроме, где его охрана столкнулась с чешскими партизанами и была вынуждена отступить. Самый быстрый способ добраться до севера Германии оказался отрезанным. Ханке решил пробиваться через Карлсбад. Он сформировал небольшую боевую группу из остатков 18-й добровольческой моторизованной дивизии СС «Хорст Вессель» и вышел из Праги. Однако его небольшая группа была окружена чешскими партизанами у Нойдорфа, близ Комотау (чешское название Нова Вес), что в районе Пльзеня, и 6 мая 1945 года сдалась в плен. Ханке также был захвачен в плен — он был в полевой форме СС без знаков различия, кроме того, он не имел документов, которые бы свидетельствовали о его высоком положении. Если бы партизаны знали, что в их руки попал сам рейхсфюрер СС, возможно, Ханке бы удалось сохранить жизнь, и вполне возможно, что после войны он не был бы осужден к смертной казни (хотя, конечно, никакой гарантии этому не было). Но Ханке сохранил инкогнито, а затем — 8 мая 1945 года — предпринял попытку бежать. Это попытка провалилась, и Ханке был застрелен партизанами.

И если Ханке только спасал свою жизнь, то совершенно иной путь выбрал фактический создатель Фольксштурма в Бреслау обергруппенфюрер СА Херцог. Он предпочел добровольно уйти из жизни. Сам Херцог полагал, что Бреслау должен был продолжать борьбу. Подобное мнение опиралось не столько на национал-социалистический фанатизм, сколько на мнение, что в ближайшее время западные державы должны были начать войну против СССР. Согласно планам высокопоставленного штурмовика, в этой борьбе «запада» и «востока» Бреслау должен был сыграть если не ключевую, то как минимум очень важную роль.

Конец боев — улицы Бреслау завалены немецкими касками