Последняя крепость. Том 2

Он не договорил. С шипением метнулась к нему дымная плеть, хлестнула по лицу, вырвав клок бороды вместе с кожей. Воин откатился в сторону, воя совершенно по-звериному.

Мастер Кай двумя ударами плетей, вьющихся у него из-под ногтей, расшвырял дерущихся. И обернулся к Горому.

— Из города послали ополченцев, — сказал он. — Они тоже подлежат вразумлению. Крепитесь, рекруты.

Сказав это, болотник снова взмахнул руками — дымные плети взвились в воздух — и развернулся туда, где сшиблись в рукопашной две немалых группы марборнийцев и гаэлонцев.

— Берегись! — услышал Гором предостерегающий крик Ажа. — Справа!

Вопли и лязг накрыли обоих рекрутов. Спешно отступающий под натиском гаэлонского ополчения большой отряд марборнийской пехоты смял их, захлестнул, втянул в себя…

— Как это понимать? — зло спросил Айман. — Как это понимать, ваше величество?

Кусая губы — до соленого вкуса во рту — королева смотрела на то, что творилось у стен Дарбиона.

— Ваши рекруты сражаются и с марборнийцам и с ополченцами! — выкрикнул сэр Айман. — Они лупят своими палками наших воинов!

— Они не сражаются, — глухо и как-то отсутствующе выговорила Лития. — Они вразумляют… И тех, и других…

Такого чувства опустошительного стыда королева не знала еще никогда. Что она натворила! Желая помочь рыцарям Порога, она сделала еще хуже. Почему она не могла предусмотреть того, что случилось? Почему только теперь ей стала ясна вся поспешная глупость ее поступка?

Ответ был очевиден. Долг королевы в том, чтобы оберегать своих подданных. Долг рыцарей Братства Порога в том, чтобы — оберегать всех людей. Невзирая на то, кому они служат, каким богам молятся и за какое королевство воюют. Лития рассуждала и принимала решения как королева. И не сумела вовремя сообразить, что с того момента, как в ход событий вмешались мастера и рекруты Училища, игра будет вестись по их правилам.

Через открытые ворота все текли и текли отряды ополченцев.

— Мы проиграли! — тонко воскликнул, почти взвизгнул генерал. — Мы уже проиграли! Это вы погубили Гаэлон, ваше величество! Вы и ваше проклятое Училище! Это…

Он замолчал внезапно, словно осознал: что и кому он говорит. Отошел подальше от королевы. Впрочем, скоро сэр Айман приободрился. Лития никак не отреагировала на дерзкие его слова. А вельможи и капитаны смотрели на генерала с явным одобрением. Никто не верил в то, что власть ее величества Литии Прекрасной над Гаэлоном продержится еще хотя бы несколько дней.

— Трубите отступление, — проговорила Лития, — пусть ополчение отходит обратно в город.

Сэр Айман искривил губы в усмешке. Вельможи зашептались между собой.

— Я признаю свою ошибку, генерал, — сказала королева. — Трубите отступление, пока не стало слишком поздно.

— Уже — слишком поздно, — ответил генерал. — Надо было сдать город Орленку, — добавил он, открыто глядя в лицо королеве. — Да, надо было отдать город. И… это еще можно сделать.

— Надо отдать город, — проговорил кто-то в группе вельмож, не показываясь из-за спин окружающих. — Простите, ваше величество, но если… если мы передадим вас… Ганасу Осагскому… возможно, он смилостивится над Дарбионом. Теперь только так можно спасти город.

— Что я говорил! — орал Приор. — Наша берет! Еще немного, и эти белоголовые будут уничтожены все до одного! Поднимайте все войска! Все войска! Обрушим на Дарбион сокрушительный удар! Они открыли ворота! Видите? Видите? Еще до того, как зайдет солнце, мы займем город! Даже если они успеют закрыть ворота, им ни за что не суметь укрепить их! Трубите общее наступление! И… коня мне! Я сам поведу воинов Марборна в этой битве! Сегодняшний день войдет в историю нашего великого королевства! Коня мне, коня!

Вокруг свистела и лязгала сталь; клинки звенели, ударяясь друг о друга, высекали снопы искр из доспехов; врезаясь в податливые человеческие тела, обагрялись горячей кровью… В дикой толчее и давке покрытые кровью с ног до головы воины не слишком-то разбирали, кто перед ними — свой или чужой. Рубили, кололи, резали и били — только чтобы оттолкнуть, отбросить от себя того, кто мог бы точно так же рубануть или ударить. В этой грохочущей сумасшедшей схватке уже не было ни защитников города, ни его захватчиков. Люди бились для того, чтобы выжить. И каждый был сам за себя.

Гором не уловил того момента, когда в спину ему вонзился меч. Он просто почувствовал удар, развернулся и своей палкой разбил лицо тому, кто нанес этот удар. Краем глаза увидел Ажа, обломком копья отбивавшегося от троих марборнийцев сразу, метнулся к нему, сбил с ног одного из наседавших на хромого рекрута воинов… И только тогда понял: с ним что-то не то. Дыхание клокотало в груди, вырывалось болью и брызгами крови изо рта. Гором закашлялся, и кровь хлынула изо рта фонтаном. Он поднял палку, чтобы отразить очередной удар, но рука слушалась плохо. Меч нападавшего перерубил палку пополам. Ратник ощерился, замахнулся снова… И упал. Аж точным ударом в челюсть свалил его.

— Вставай! — хрипло крикнул рекрут.