Последняя крестьянка

Этот симпатичный с тихим приятным голосом дяденька оказался жильцом комнаты, где Любка убиралась. И очень обрадовался, узнав об этом. Попросил сменить полотенце. Любка сменила и… осталась у него ночевать. Потому что «ну куда же вы пойдете так поздно, да и тетку вашу тревожить нехорошо — спит уже». Да и то правда. Да к тому же так дурманяще пахло от него сигаретами, когда он доверительно наклонялся к ней, шепча на ушко комплименты и нежно поправляя ее волосы. У Любки голова кружилась от запаха этих явно дорогих сигарет. На следующую ночь Любка снова осталась у него. И еще на следующую, пока не закончилась у Виталия командировка. Договорились перезваниваться. Тетка очень не довольна была ночевками Любки у «подруги». Видимо, догадывалась. «Не по той дорожке пошла, племянница», — сурово говорила она ей. Но Любке не до теткиных слов было: телефон-то Виталия оказался «недоступен». И имени такого в гостиничном списке не оказалось. А фамилию не спросила. Подруга Света успокаивала ее: «Брось ты переживать из-за него, мне он сразу не понравился. Да и стар он для тебя. Не влюбилась же ты в него». А Любке казалось, что влюбилась. Но время шло, и образ интеллигентного Виталия стал стираться из памяти Любки. Она, было, решила уже сесть за учебники, да помешал дружок Светкиного дружка, который явно влюбился в Любку и буквально не давал ей прохода. На танцы в клуб вчетвером стали ходить. Здорово, оказывается, Дима танцует и до теткиной квартиры такую даль не ленится проводить. И постепенно привыкла к нему Любка. Пожалуй, полюбила. И все бы хорошо, да через какое-то время почувствовала она себя какой-то нездоровой. Тошнить ее от еды стало. «Так ты хоть не беременная ли?», — догадалась тетка. Так оно и оказалось. Димка сразу слинял — зачем я чужого ребенка буду воспитывать. «Да твой он, — пыталась урезонить Диму Светка, — мы точно знаем. Жениться тебе на ней надо». Но рассудительного Диму как ветром сдуло в другой город.

Осталась Любка одна. Аборт делать тетка отсоветовала, сказала, чтобы ехала домой — пусть твоя мама с малым нянчится. А то, я вижу, совсем они тебя забросили и от безделья спились. Наверное, действительно так, потому что через некоторое время после этого разговора позвонила мать чтобы приезжала — умер отец. Выпил что-то не то, и сердце не выдержало. Любка очень переживала смерть отца, хоть и выпивал он, но любила она его. Подолгу летом жила в его деревне. Подальше от крикливой матери. За ягодами, за грибами по лесам, по болотам много километров проходили. Лучше отца никто не знал местные леса. И Любка любила лес.

Глава 4

П

охоронив отца, она в областной город не вернулась, на работу устраиваться не стала, так как подходило время рожать. Договорились с мамой, что рожать она будет у тетки, ребенка оставит в роддоме. «Не хочу, чтоб с таких лет ты матерью — одиночкой стала. Кому ты будешь с ребенком нужна?» — сказала мама. Любка, уяснив, что мать с ребенком возиться не будет, согласилась. К тому же, она скучала в их захолустном городке и хотела еще пожить в большом городе. И не оставляла мысль об учебе. Родив Сашу и оставив его в роддоме, Любка хотела пожить у тетки, но та воспротивилась, и племянница вынуждена была вернуться домой. В институт поступить она опоздала, надо было устраиваться на работу. Но горничные в их городке не требовались, к другой работе ее не тянуло и в ожидании приличной работы жила пока у матери, а время проводила у подруги Гали, которая также не имела постоянной работы и жила на подвернувшиеся халтуры. Расставшись с гражданским мужем, Галя вела не очень серьезный образ жизни. Этот образ жизни напомнил Любке прежнюю ресторанную жизнь, о которой она часто вспоминала, скучая дома и выслушивая надоевшие нотации матери. Освободившись от сына, Любка почувствовала свободу и какую-то легкость, легкость стрекозы или бабочки, которая, выпорхнув из тесной темноты куколки и расправив красивые крылья, перелетает с цветка на цветок, не зная, где ей остановиться и какой цветок предпочесть. Таинственные соблазны ресторанной жизни привлекали Любку, и она, как та бабочка, стала перелетать с цветка на цветок, от одного к другому, из ресторана в ресторан, увязая тонкими лапками все глубже и глубже в этом ядовитом нектаре.

А время шло, проходил год за годом, одну временную работу Любка сменяла, другой, но и та ей не нравилась, она переходила на другую и все реже и реже думала об учебе. Когда она за столиком кафе познакомилась с Игорем, ее легкие изящные крылышки были уже не так легки и изящны, их, только ей присущий рисунок, потускнел, они потяжелели и стали бесцветными. Другие бабочки опережали ее в полете, мотыльки больше не оборачивались на нее с восхищением, и, попадая в стайку красивых бабочек, она уже ловила насмешливые взгляды и слышала презрительное «моль». Да еще с эпитетом «драная». Им с подругой надо было уже прилагать немало усилий, чтобы их пригласили за столик. Игорь пригласил. Месяца за два до этого Любка серьезно поссорилась с мамой.