Последняя лекция

Мне написал сорокалетний мужчина, страдающий тяжелым заболеванием сердца. Он рассказал о Кришнамурти. Этот духовный лидер Индии умер в 1986 году. Однажды у Кришнамурти спросили, что можно сказать другу, который скоро умрет. Он ответил: «Скажи своему другу, что вместе с ним умрет часть тебя. И эта часть отправится с ним. Куда бы он ни пошел, ты пойдешь вместе с ним. Он не будет одинок». В своем письме этот мужчина написал: «Я знаю, что вы не одиноки».

Я был тронут теплыми письмами и пожеланиями от известных людей, которые узнали о моей лекции. Ведущая телевизионных новостей Диана Сойер взяла у меня интервью. Когда камеры погасли, мы с ней разговорились, и я стал лучше понимать, какое наследие оставлю своим детям. Диана дала мне замечательный совет. Я и раньше собирался оставить для детей письма и видеозаписи. Но Диана сказала, что очень важно, чтобы мои слова не были общими и неопределенными. Она посоветовала мне быть максимально конкретным. Я много думал об этом и решил сказать каждому из детей что-то личное, например: «Мне очень нравится, как ты откидываешь голову, когда смеешься». Я напомню им о конкретных чертах, и они смогут это запомнить.

Доктор Рейсс, психоаналитик, консультировавший нас с Джей, помогла мне избавиться от стресса, связанного с периодическим получением негативных медицинских результатов. Это помогло мне полностью сосредоточиться на своей семье и сохранить позитивный взгляд на жизнь. Раньше я сомневался в пользе психотерапии. Но теперь, когда жизнь моя подходит к концу, я понимаю, насколько это важно. Мне бы хотелось прийти в онкологические отделения, чтобы сказать об этом пациентам, которые пытаются в одиночку справиться с этим невыносимым грузом.

Очень многие писали мне о вере. Я высоко ценю их тепло и их молитвы.

Меня воспитывали люди, которые считали, что вера — это нечто сугубо личное. В своей лекции я не затрагивал вопросов религии, потому что хотел поговорить об универсальных принципах, которые применимы к любой вере. Я хотел поделиться тем, чему научился во время общения с разными людьми.

Разумеется, некоторые отношения складывались в церкви. После операции женщина из нашего прихода, М.Р. Келси, одиннадцать дней приходила в больницу и ухаживала за мной. После того, как у меня обнаружили рак, мне очень помог наш священник. Мы вместе ходили в бассейн в Питтсбурге. Я пришел туда на следующий день после того, как узнал, что моя болезнь смертельна. Там же был и священник. Он сидел возле бассейна. Я поднялся на трамплин, подмигнул ему и прыгнул в воду.

Когда я выбрался на бортик, священник сказал мне: «Вы просто воплощение здоровья, Рэнди». «Это когнитивный диссонанс, — ответил я. — Я хорошо себя чувствую и прекрасно выгляжу, но вчера мы узнали, что рак не отступил. Врачи говорят, что жить мне осталось три-шесть месяцев».

И мы с ним заговорили о том, как лучше всего подготовиться к смерти.

«Ваша жизнь застрахована?» — спросил он.

«Да, с этим все в порядке», — ответил я.

«Но вам нужна эмоциональная страховка», — добавил священник. А потом он объяснил, что эмоциональная страховка — это мое время, а не деньги.

В конце разговора священник посоветовал мне делать видеозаписи с детьми, записывать наши игры и разговоры. Он же поделился со мной мыслями о том, что я могу сделать для Джей, чтобы она и потом продолжала чувствовать мою любовь.

«Если вы позаботитесь об эмоциональной страховке сейчас, когда хорошо себя чувствуете, то в последующие месяцы вам будет гораздо легче, — сказал священник. — Вы ощутите истинное спокойствие».

Мои друзья. Мои близкие. Мой священник. Посторонние люди. Каждый день я получаю письма от тех, кто желает мне добра и старается поднять мне настроение. Я глубоко тронут этими проявлениями доброты и безмерно благодарен всем. Я никогда не был одинок на своем пути. Не одинок я и сейчас.

VI И НАКОНЕЦ...

Мечты для моих детей

Я так многое хочу сказать своим детям, но сейчас они слишком малы, чтобы понять. Дилану только что исполнилось шесть, Логану — три, а Хлое всего полтора года. Я хочу, чтобы дети знали, кем я был, во что верил и как любил их.

Я хочу, чтобы дети поняли, как мне не хотелось оставлять их.

Мы с Джей еще не говорили им о том, что я умираю. Нам посоветовали подождать того момента, когда симптомы болезни станут более явными. А сейчас, хотя мне и осталось жить всего несколько месяцев, я выгляжу вполне здоровым. Дети не поймут, почему это папа вдруг прощается с ними.

Мне больно думать, что, когда они станут старше, у них не будет отца. Когда я плачу в душе, то не думаю о том, что не увижу, как они взрослеют и учатся. Я думаю о детях, у которых не будет отца. Я чаще думаю о том, что потеряют они, а не о том, что потеряю я. Да, конечно, я часто думаю: «Я не смогу... я не увижу... я не сделаю...» Но гораздо сильнее я печалюсь о них. Я думаю: «Они не смогут... Они не увидят... Они не сделают...» Вот что грызет меня изнутри.