Последняя любовь

—Привет! Я принесла еще подносы с едой, а сейчас тоже хочу совершить экскурсию по отелю.

—Хорошо выглядишь, Фрэнни.

—Спасибо. Решила принарядиться, раз уж ношусь туда-сюда. Черт, Оуэн, до чего же красиво!

У Фрэнни разбегались глаза. Она погладила обтянутую тканью скамеечку для ног.

—Я знаю, сколько сюда вложено времени и сил, но, клянусь, это похоже на чудо.

—Спасибо, мы гордимся тем, что сделали.

—Еще бы! Я посмотрела номера только на этом этаже и уже не могу решить, какой мне нравится больше.

Оуэн улыбнулся, хотя весь вечер слышал нечто подобное.

—Я тоже. Хочешь, все покажу?

—Не нужно, сама справлюсь. Чувствую себя исследователем, — сказала она и рассмеялась. — Постоянно натыкаюсь на знакомых. Только что видела Дика в номере «Ева и Рорк».

—Дика-парикмахера или Дика-банкира?

—Ха, а ты забавный! Дика-парикмахера. А в библиотеке встретила Жюстину с родителями Клэр. — Фрэнни обошла Оуэна, заглянула в ванную. — О, какая ванна! Словно из английского романа.

—Так и было задумано.

—Отличная мысль! Я бы жила в этой ванной! Впрочем, во всех остальных ванных комнатах тоже. Не волнуйся за меня, иди к гостям.

—Иногда хорошо немного передохнуть.

—Согласна. Раз уж я застала тебя одного, хочу сказать, что рада за вас с Эйвери.

—Хм. Э-э...

—Я привыкла, что вы с ней друзья — думаю, все привыкли, — и ваши новые отношения стали приятным сюрпризом.

—Полагаю, для нас тоже.

—Отлично. Она заслуживает счастья. А ты заслуживаешь ее.

—Я стараюсь.

—Вижу, и мне это нравится. Эйвери много для меня значит.

—Понимаю.

—И еще к твоему сведению... — Фрэнни подошла к нему, похлопала по груди. — Если ты ее обидишь, я добавлю в твою пиццу изрядную дозу слабительного. — Она подняла брови, кивнула и продолжила: — Так как ты тоже мне дорог, и я за справедливость: если Эйвери обидит тебя, с ней будет то же самое.

Оуэн подумал, что пока придется заказывать шаурму, на всякий случай.

—Ты меня пугаешь.

—Правильно, бойся. А я пойду дальше.

Когда Фрэнни вышла, за спиной Оуэна послышался негромкий смех и в комнате запахло жимолостью.

—Да уж, вы, женщины, умеете нагнать страху!

Едва Оуэн собрался идти вниз, как его снова остановили. На этот раз Вилли Би, который встал в дверях, заполнив собой проем. Оуэну пришло в голову, что если бы вожди древних шотландских кланов носили костюмы и галстуки в горошек, то выглядели бы точь-в-точь как Вилли Би Мактавиш.

—Привет. Я искал Жюстину.

—Мне сказали, что она в библиотеке. Библиотека дальше по коридору и налево.

—Да, помню.

Вилли Би неуклюже переминался с ноги на ногу — явный признак того, что он хочет что-то сказать, но не знает, с чего начать.

—Раз уж я застал тебя одного...

—Знакомая песня.

—Ты о чем?

—Да так, навеяло. Что-то случилось?

—Вроде того. Я подумал, что должен тебе сказать... тебе и твоим братьям. Жюстина попросила... — Он вошел в комнату. — Попросила меня остаться. Здесь. На ночь. Ну, ты понимаешь.

Вот черт! И как он сразу не сообразил, к чему клонит Вилли Би? Пробурчав что-то невнятное, Оуэн сунул руки в карманы.

—Я понимаю, что ты чувствуешь себя слегка... но... В общем, так.

—Да. Могу ли я спросить, насколько... какие у тебя планы?

—Твоя мама много для меня значит. Я любил твоего отца.

—Я знаю.

—Он наверняка хотел бы, чтобы я за ней присмотрел. И... Она потрясающая женщина. Я ее очень уважаю и никогда не причиню ей боль. Скорее, отрежу себе руку.

—Хорошо.

У Вилли Би кровь отлила от лица.

—Ладно. Пойду, поговорю с Райдером и Бекеттом.

—Я сам им скажу, — предложил Оуэн, понимая, что иначе Вилли Би опять будет часа полтора смущаться и запинаться, прежде чем заговорить.

—Если ты считаешь, что так лучше, — кивнул Вилли Би и откашлялся. — Хм... вы с Эйвери... с моей Эйвери.

«Та же песня с другим припевом», — подумал Оуэн.

—Все, что ты сказал о моей матери, я могу сказать об Эйвери. Она мне очень дорога. Всегда была дорога.

—Да. А ты ей всегда нравился.

Оуэн почувствовал, что сейчас сам покраснеет и начнет запинаться.

—Я даже не знаю...

—Ты-то, может, и не знаешь, зато я знаю. Как и то, что Эйвери до сих пор переживает из-за матери, из-за того, что она нас бросила. Береги ее, Оуэн. Она встречалась с другими парнями, но с тобой все иначе. Вы давно знакомы, вас многое связывает, и ты ей всегда нравился. Она очень сильная, моя девочка, но у нее ранимая душа. Об этом легко забыть, так что... не забывай. Вот, собственно, и все.

С долгим-предолгим вздохом облегчения Вилли Би огляделся.

—Шикарное место! Вы все отлично поработали. Там, наверху, Томми наверняка радуется за своих сыновей и Жюстину. Ладно, я пойду.

Оставшись один, Оуэн присел на краешек кровати. Что-то много событий за последние несколько минут.

Даже слишком много. Он подумал о матери и Вилли Би, представил их в этом номере... И тут же вскочил на ноги, бросив смущенный взгляд на кровать.

Нет, лучше ничего подобного не представлять.

Дверь на террасу бесшумно открылась.

—Раз уж ты советуешь, пойду подышу воздухом.