Последняя любовь Аскольда

– Откуда знаешь, что жена? – засомневалась Ярина.

– Да разве чужая будет так убиваться о мужчине?

Девушка промолчала. Женщина ей понравилась, но малодушие Веселина оставило на сердце неприятный осадок. Быстро же он позабыл северянскую суженую. А может, и не любил Белаву вовсе, притворялся, чтобы достигнуть желаемого? Обида была тем сильнее, что бередила раны, недавно нанесенные ей самой Добрятой.

– Куда теперь? – не выдержал долгого молчания Дар.

– Надо на ночь пристанище найти. Пойдем пока на княжий двор, как попутчик советовал. Потом видно будет, что делать.

По Боричеву подъему брат и сестра поднялись к Верхнему городу, расположенному на Старокиевской горе. Ворота в крепость были открыты. Стражник, охраняющий вход, скользнул по путникам ленивым взглядом и пропустил их, ни о чем не спросив.

В крепости за дощатыми заборами и частоколами тянулись усадьбы знатных горожан. На окнах просторных деревянных изб красовались резные наличники. Оконные проемы были закрыты расписными волоковыми заслонками. Охлупни[23] двускатных деревянных крыш украшали коньки. На фигурных столбах покоились сени и башенки. Крылечки с отполированными перилами украшали терема.

Княжеская усадьба находилась в северной части крепости. Ворота в нее тоже были распахнуты настежь, но охранялись строже. Вооруженный воин сурово осмотрел ребят, определил, к какому роду людей их отнести, и махнул в сторону избы, сиротливо притулившейся неподалеку от ворот, в стороне от других построек.

Ярина и Дар двинулись к этой избе, вертя головами из стороны в сторону. Двор был настолько обширен, что не хватало глаз разглядеть его полностью.

Десятки построек располагались вдоль частокола на протяжении многих сажен[24], теряясь в глубине двора. Среди изб выделялись княжеские хоромы, состоящие из комплекса срубов, с сенями и без них, соединенные друг с другом лестницами и крытыми переходами.

Ребята замешкались, разглядывая огромный расписной и резной княжий терем.

– Ну, чего встали как вкопанные! – рявкнул на них рассерженный стражник.

Брат и сестра испуганно подпрыгнули на месте и оглянулись на грозный окрик.

– Идите вон туда, – стражник вновь махнул рукой в сторону низкой избы, – там все странники обитают. Развела княгиня нищих. Спасу от вас нету!

Он сплюнул. Ребята поразились: как можно плевать на мать сыру землю?! – и резво побежали в сторону избы для странников, страшась, что вот-вот земля разверзнется и поглотит стража, стирая его плевок со своего лица.

Брат и сестра не ведали, что столкнулись с варягом-христианином, которому было начхать на все славянские обычаи. Он хмуро смотрел им вослед. Ох и сердобольна княгиня, привечая старых да малых, кривых да калек на своем дворе. А те и рады. Как дело к зиме, собирается всякий сброд. Впрочем, у знати свои причуды, и бог им судья, решил страж и отвернулся.

Изба для странников представляла собой неказистое столбовое[25] сооружение, обмазанное снаружи глиной. Войдя внутрь, брат и сестра очутились в полутемном помещении с одним оконцем. В углу у входа располагалась глинобитная печь. Сбоку от нее у стены валялись шкуры рогатого скота и лесных зверей – все старое, потертое, с облезлым мехом. На противоположной стороне стоял длинный стол, вокруг него – лавки.

За столом сидели пятеро мужчин и оживленно разговаривали. При появлении на пороге избы юных пришельцев разговор смолк, и обитатели с любопытством воззрились на них.

Ближе к двери на краю лавки сидел худенький старичок в рубище до пят, залатанном большими заплатами. На коленях его лежали гусли. Старичок подвинулся, освобождая место рядом с собой.

– Вовремя пожаловали, – улыбнулся он, обнажая рот с гнилыми зубами, – доставайте ложки, сейчас есть принесут.

Дар и Ярина мигом подсели к столу. Странники потеряли к ним интерес и возобновили прерванный разговор, но тут дверь распахнулась, и все снова умолкли, уставившись в открывшийся проем.

Две босые женщины внесли глиняный котел. Следом за ними появилась молоденькая девица в разношенных постолах, обутых на босу ногу. Она несла деревянную миску с пресными овсяными лепешками. Женщины ловко поставили в центр стола котел с гороховой похлебкой, а девица раздала каждому по лепешке.

Странники тут же принялись за еду, зашуршали, заскребли деревянные ложки по котелку. Похлебка была уже остывшей, постной и недосоленной, но голодные люди не роптали, понимая, что и этой милости в любое время их могут лишить.

Пока люди ели, женщины стояли у входа, тихо переговариваясь. Наевшись, странники на глазах подобрели, стали заигрывать с женщинами, но те хоть и поводили кокетливо глазами, но рук распускать мужикам не давали, забрали опорожненный котелок и удалились.

– А вы, ребятки, откуда будете? – оживился и старец, доедая лепешку, которую старательно разжевывал немногими оставшимися полусгнившими зубами.