Последняя любовь Хемингуэя

–Да, Хотч. Посмотрите Венецию сами. Без моей или еще чьей-то подсказки. Так вы ее почувствуете намного лучше и глубже. Венеция любит и понимает уединение человека. Этот город может дать страдающему новую душу и обязательно свою, умиротворенную. Это город-врач, излечивающий душу и мозг человека.

–Спасибо за совет. Пойду лечиться. – Улыбнулся Хотчнер. – До свидания Хем. До свидания, Рената. – Попрощался он с ними и пошел к выходу.

–Почему он назвал меня Ренатой? Ошибся? – Спросила Адриана.

–Нет. Тебя невозможно спутать ни с кем. Он назвал тебя правильно и скоро ты об этом узнаешь и весь мир. Лучше расскажи мне, как ты жила без меня?

Адриана взглянула в глаза Хемингуэя, и увидела в них преданность влюбленного человека. А когда он уезжал из весенней Венеции, она видела его пьяный, равнодушный взгляд, бездумно скользнувший по зашторенным окнам этого бара. Как ей тогда было обидно. До слез! И ей захотелось высказать свою обиду Хемингуэю. Она, не отвечая на вопрос, произнесла:

–Я тебя видела в последний раз пьяным. Но ты меня тогда, Папа, не заметил.

–Не может такого быть? Ты для меня не песчинка, которую я не мог бы заметить. Ты для меня море, глядя в которое я не вижу никого, кроме тебя. Его я не могу обойти, только могу переплыть. Так что ты имеешь в виду, дочка?

Адриана, после его слов заколебалась, напоминать или нет, его прошлогодний отъезд из Венеции. Но по его вопрошающим глазам поняла, что он добьется от нее ответа, и сказала:

–Когда ты уезжал из Венеции, то я тебя провожала.

Синие глаза Хемингуэя потемнели. Он положил свою ладонь на ее руку в перчатке.

–Я знал, что ты должна меня проводить. Ждал тебя. Но почему тебя не увидел? Почему ты не подошла? Где ты была?

–Я была здесь, в баре и видела, как тебя с мисс Мэри провожали на террасе. Из-за провожающих я не могла к тебе выйти. Но я стояла вон у того окна. – Адриана пальцем показала на окно. – И видела, как тронулся автомобиль, с Джанфранко за рулем. Ты выглядывал из окна, глядел на меня, но не замечал. Неужели, не почувствовал меня, моего взгляда?

–Вспоминаю. Я почувствовал, что ты находишься где-то здесь. Но мне мешали сосредоточиться. Да и пьян был. Прости меня, девочка, я действительно виноват.

Хемингуэй склонил голову к столу и поцеловал руку Адрианы, не поднимая ее.

–Прости. – Повторил он, отнимая губ от перчатки.

–Не проси прощения. Ты ничего плохого не сделал. Мы же договорились, что я не приду на прощальный ужин. Но я, такая дура, не выдержала и захотела посмотреть на тебя в последний раз. Боялась, что больше тебя не увижу. Хотела запомнить на всю жизнь свою первую любовь. Мне тогда было так обидно и больно. Прости меня, что я нарушила нашу договоренность.

Хемингуэй крепко сжал ее узкую руку в своей ладони так, что Адриане стало больно, и она попросила.

–Больно, Папа! Отпусти?

Хемингуэй разжал свою ладонь и снова погладил ее руку.

–Пусть та боль, уйдет с болью в руке, которую я тебе сейчас причинил. Пусть останется радость встречи.

И Хемингуэй неожиданно почувствовал боль, а не радость. У него даже кольнуло в сердце от безысходной боли всего происходящего, но он уверенно закончил так, чтобы не заметила его расстроенных чувств Адриана.

–Давай считать, что мы с тобой никогда не расставались.

–С первой встречи или с расставания?

–Со дня появления нас на свет. Мы родились с тобой одновременно. Просто живем в разных пространствах, хотя в одном времени.

–Давай так считать, Папа. Как было бы хорошо, если бы мы действительно родились одновременно. – Мечтательно произнесла Адриана. – И жили бы в одном пространстве. Но такое, кажется, невозможно.

–Возможно, если захочешь. Теперь мы не будем расставаться с тобой, все время, пока находимся в пространстве Венеции. Хорошо?

–Хорошо. А что дальше?

–А дальше будем увеличивать расстояния, чтобы снова быть вместе. Сокращать океан.

–А время?

–Оно уходит безвозвратно. Оно сокращается, не спрашивая нашего разрешения. Оно, к сожалению, нам не подвластно. – Хемингуэй грустно улыбнулся, понимая вопрос Адрианы, насчет времени. – Мы будем считать только наше время, которое проведем вместе. Хорошо?

–Хорошо. Я хочу начать новый отсчет времени. Океан для нас не пространство, если мы через него слышим друг друга. Давай уйдем отсюда, а то на нас обращают внимание. Ты же, Папа, известная личность. Уйдем туда, где время будет идти только для нас.

–Да, идем. Я что-то засиделся в баре.

Хемингуэй встал и протянул руку Адриане. Сразу же подбежал официант, который любезно предложил:

–Синьор Хемингуэй вам в дорогу положить вино? Может быть, одеяло.

Хемингуэй сразу же вспомнил, что такое было год назад, когда они с Адрианой катались в гондоле, и громко рассмеялся.

–Спасибо, дружище. Но сегодня я не пьян и прогулка по каналам не состоится. Но я рад, что ты все помнишь. Держи!

Он протянул официанту деньги, и тот быстро отсчитал сдачу.

–Не надо. Сдачу оставьте себе.

–Не могу синьор Хемингуэй. Что скажут посетители, наблюдая за нами. Лучше купите синьорине цветы. – Посоветовал официант, возвращая чаевые обратно.