Последняя любовь лейтенанта Петреску

Гул нарастал, нарастал, потом вдруг центр города покрыл мощный рев, а затем наступила тишина. И, решив, что ему это показалось, Петреску так и не вспомнив о кленах, пошел наверх, к главпочтамту. Там, в рядах ящиков писем до востребования, находилась и его ячейка.

Абонентский ящик номер 1234 / 34—а.

«Наталья. Зеленоглазая шатенка, образованная, спокойная, порядочная, по гороскопу Рыба, славянка. 27 /170/52. Раскованна в сексе. Познакомится с серьезным молодым мужчиной для встреч (не очень частных, на его территории). Чувство юмора приветствуется. Писать на почтовый ящик 1354—в (Кишинев) до востребования».

Лейтенант Петреску ждал ответного письма.

Личная жизнь его в то лето не клеилась (может, кленового сока на нее не хватало) – он искал женщину. С предыдущей, тоже, кстати, Натальей, он расстался: ничего путного у них так и не вышло. Наверное, они слишком многого ожидали друг от друга. Он приглашал ее в гости, кормил тушеными осьминогами, предварительно вылакав две бутылки белого сухого «Пино» из трех, предназначенных для тушения. У нее были магазин мягких игрушек, автомобиль, и редкие волосы. Она была красавицей.

В тот день: когда он шел по центральному парку города к главпочтамту за письмом от незнакомой женщины, которую собирался сделать своей любовницей, – они с его редковолосой Натальей спали в одной постели последний раз. Утром, искупавшись, она упорхнула, посигналив Сергею в окно (он жил на первом этаже в самом центре города) перед тем, как выехать из двора. Он не жалел. Слишком устал от ухаживаний, и от внезапно (как всегда в Молдавии) наступившей жары. А поскольку она считала своим долгом вывозить его на выходные в Вадул-луй-Воды (зона отдыха у реки – прим. автора), где жара особенно остро чувствуется, перспектива дальнейших с Натальей отношений Петреску пугала.

Остановившись напротив Кафедрального Собора, Петреску поглядел влево: на киоск с шаурмой. Лейтенант любил перекусить там рано утром, когда выходил из квартиры, где они с Натальей просыпались, вымочив потом тел свежие еще ночью простыни. Но сегодня утром киоск почему-то был закрыт. Придется перекусить в убогом районе полицейского участка, с тоской подумал лейтенант, и потянулся

Утром, толком не проснувшись, он поглаживал ее нежнейшую ляжку. На ней был задравшийся топик, из-под которого едва выглядывала внушительных размеров (четвертого, если точно) грудь.

– Я хочу тебя кое о чем спросить, только не смейся, – днем раньше сказала она, глядя на Петреску поверх стеклянного бокала.

В бокале был, горячий шоколад, ветер дул в его сторону, а Петреску не любил сладкого. Лейтенанта бы стошнило от запаха шоколада, если бы его не перебивал аромат ее духов. Он отбросил с ее лба прядь волос, и поощрительно улыбнулся. Давай, мол.

– Ты не знаешь средства увеличения груди? Только никаких мазей или таблеток!

Обычно флегматичный Петреску смеялся, как сумасшедший. Слюна капала ему на воротник.

– Что тут смешного?! – громко спросила она – Что тут смешного?! Девочки мне говорили, что одна девочка ела орехи три недели, и у нее грудь выросла! Бывает же так!

– Я тащусь от твоих сисек! – успокаивал ее Сергей.

– Почему ты такой грубый?!

Петреску закурил, стараясь не выпускать дым в ее сторону. Курения она не одобряла, да и вообще – многого не одобряла.

– Я на самом деле в восторге от твоей груди. Зачем тебе больше?

– Ты ничего не понимаешь, – грустила она, и они встали.

В кинотеатре они посмотрели фильм «Пианист», и несколько раз сентиментальный Петреску пустил слезу. Потом они отправились к нему, легли в кровать, и поздней ночью, – часа в три, не раньше, – Петреску вдруг резко проснулся, и лег на нее. Как обычно, она была не очень довольна: секс ей вообще, как она говорила, не нравился. Она считала его обязанностью по отношению к любимому человеку.

– Я отношусь к жизни серьезно, – говорила она, – а секс это не серьезное занятие.

Безусловно, она была права. Ничего безалабернее секса лейтенант Петреску в своей жизни не делал.

Мокрый, он слез с нее и уснул. А на рассвете глядел на ее задравшийся топик, и гладил нежную кожу ляжек.

– Если ты относишься ко всему слишком серьезно, то какого дьявола ночью щупала мое хозяйство? – спросил Петреску, улыбаясь.

– Что ты несешь? – краснела она, стоя под душем, – Ничего я не трогала.

Неужели приснилось, недоуменно подумал Петреску, и потер ей спину.

Он выпроводил ее из ванной, и, закрыв дверь на защелку, помочился в раковину. Главное, не забывать про защелку, и не есть на ночь лука, тогда из раковины не будет нести, как из общественного туалета. Сергей Петреску, живший один, познал это экспериментальным путем. Вы вообще многое узнаете о себе, если начнете мочиться в раковину.