Последняя любовь лейтенанта Петреску

– Это еще что, – ответил он на жалобу Саида. – Ты думаешь, что я Осама Бен Ладен, который отрицает, что он это он. А ведь может быть и так, что я не Осама Бен Ладен, который отрицает, что он Осама Бен Ладен для того, чтобы вы все подумали, что он и есть Осама Бен Ладен…

Зал пораженно выдохнул. Определенно, этот очень умный человек был Осама Бен Ладен.

– Кстати, Омар, – поискал афганец глазами владельца мастерской, – я буду очень благодарен, если ты перенесешь ящик с пожертвованиями братьев к моей машине.

* * *

«Дорогая мама! Сегодня утром я уезжаю для того, чтобы выполнить ответственное задание…»

Прервавшись, подопечный майора Эдуарда, стажер Службы информации и безопасности, и по совместительству студент юридического факультета, подошел к окну. Недавно прошел дождь, и на кухне было прохладно. Полюбовавшись потемневшими от воды листьями каштана, худощавый Андрей Андроник вернулся к столу. Перед этим он глубоко вздохнул. Только сейчас, за полчаса до выезда в Тирасполь, Андрей понял, на какое опасное дело он идет. Ему стало страшно, поэтому он усомнился. Повертев в руках карандаш, Андрей стремительно вскочил, пересек коридор, и набрал номер майора Эдуарда :

– Алло. Господин майор? У меня вопрос.

– Валяй, – благодушно бросил майор, – я всегда рад помочь молодежи. Ты, кстати, еще не уехал?

– Машина будет минут через двадцать. Господин майор, я тут подумал: а не противоречит ли то, что мы собираемся сделать, нормам международного права?

– Чего? – очень искренне удивился Эдуард.

– Ну, – смешался Андроник, – не нарушаем ли мы нормы международного права, установленные мировым сообществом во время многочисленных конференций? Например, на конференции в Цюрихе, в 1978 году, странами-гарантами Договора о…

– Очень страшно, стажер? – ласково перебил его майор

– Да, – честно ответил Андрей, – как-то не по себе.

– Эх, – вздохнул Эдуард, – так бы сразу и сказал. А то несешь мне чепуху про конференции, да разоружение… Ты вот скажи, стажер, что ты думаешь о Службе Информации и Безопасности, в которой проходишь стажировку?

– Ну, – неуверенно пробормотал Андрей, – я не знаю. Это – секретная служба, которая ставит своей целью…

– Нет, – горько сказал Эдуард, – не то ты говоришь. Сказал бы лучше, что СИБ – служба, над которой в этой республике не смеялся только ленивый. Что наших агентов в лицо почти весь город знает. Что от былого могущества ничего у нас не осталось. Что на СИБ плюют все, кто вообще о ней знает.

– Почти так, – радостно подтвердил Андроник.

– Да, – угрюмо сказал майор, – это правда. Почти все правда. И, знаешь, ты даже можешь отказаться от опасного задания, стажер. Можешь его не выполнить. Только знаешь, что? Загнанная в угол кошка очень опасна. И поэтому СИБ – опасна. Я не буду сейчас ничего говорить о патриотизме, чувстве долга, обязанностях чекиста. Я просто скажу тебе вот что…

– Что? – спросил Андроник, твердо решивший отказаться от глупой и нелепой затеи с ликвидацией Смирнова.

– Если ты, падла этакая, – отчеканил в трубку майор каждое слово, – не поедешь в Тирасполь и не сделаешь все, как я сказал, мы тебя, студент занюханный, подкараулим в подъезде. И даже не мы, а пара-тройка уголовников, которым за это срок скостят. И они тебе поломают ноги, руки, позвоночник, нос, ноги…

– Ноги уже были, – испуганно пискнул стажер.

– Они ведь большие, – мрачно протянул Эдуард, – ноги-то. И костей в них больше, чем одна. Так что ноги мы тебе будем ломать неоднократно. Сечешь, чего я тебе втираю, молодой?

– Секу, – тихонечко выдохнул стажер Андроник.

– Ну, так что? Машину отзывать? – ласково уточнил Эдуард.

– Ни в коем случае! – рявкнул Андроник. – Задача будет выполнена.

– То-то и оно, стажер. Не обижайся только. Служба наша опасная.

– Нервная…

– Очень нервная. Но если не мы, то кто же?!

– Никто, никто! Только мы!

– Молодец, стажер. Вернешься, доложишь о выполнении.

Андроник положил трубку, выдохнул, надел пиджак с вмонтированной в рукав капсулой, и быстро дописал записку.

«Деталей этого задания раскрыть я тебе не могу, но ты должна знать, что оно очень важно для нашей страны, а, значит, и для тебя, моя седенькая старенькая мама, которую я так люблю. Знай. Если я не вернусь к ужину (кстати, очень тебя прошу, – приготовь что-нибудь мясное, а то я уже устал от кабачковых оладий) то я пал на поле битвы. Невидимой битвы, которую мы, сотрудники СИБ (да, меня приняли, мама!) ведем с врагами цивилизации каждый день, каждую ночь. Целую, люблю, деньги на молоко – на холодильнике».

Внизу раздался гудок автомобиля. Андроник глубоко вдохнул, и вышел из квартиры.

* * *

– Или вот еще, – Дан Балан хихикнул, – слушайте.