Читаем Последняя любовь Нарцисса полностью

Последняя любовь Нарцисса

3-й монах. Это миф. Для одних он действительно очень красив, как тропическая тень в летний зной. Для других он неприятен, как теплая водка воскресным днём. Все зависит от того, какими глазами ты на него смотришь: приниженными или открытыми, с ужасом или притворно ласково. Поэтому разные взгляды рождают разные чувства – или безоговорочного обоготворения Нарцисса или полного омерзения от его вида. Но, так или иначе, кто может судить о его красоте, если взгляды у всех разные? (Удар плетки.)

1-й монах. Я подумал, что красивые люди не могут отдавать такие приказы. (Удар плетки.)

2-й монах. В этих приказах и погибает его красота. (Удар плетки.)

3-й монах. Но его приказы почти никто не слышал. И неизвестно, Нарцисс их отдавал или они приснились воинам, когда им чудилось под утро грудное молоко крестьянок. (Удар плетки.)

2-й монах. Неизвестно или все-таки понятно? (Удар плетки.)

3-й монах. Конечно, понятно, но так всё неизвестно. (Удар плетки.)

1-й монах. Так же, как боль. Так понятна и так непостижима… (Удар плетки.)

2-й монах. Как молод ты и прав. Я думал, что к боли можно привыкнуть. Но это не так. (Удар плетки.)

3-й монах. Тот, кто постигнет боль, тот достигнет мудрости. (Удар плетки.) Но почему же мне так больно? (Умирает.)

2-й монах. В этой стране так больно жить…

1-й монах.…и так больно умирать…

В страхе бросают плетки.

1-й монах. Что будем делать?

2-й монах. Его надо похоронить в хорошем месте. Лучше рядом с погибшими девушками. Земля там мягкая, увлажненная их молоком и кровью. Ее будет легко копать, и ему там будет слаще и теплее.

1-й монах. Но где это место?

2-й монах. А ведь действительно! Мы ничего не знаем, а воины не скажут, где спрятаны тела. Они не то пропали под листьями деревьев, не то укрылись мхом зелено-изумрудным, не то растаяли на поле, как медузы, нечаянно попавшие на землю.

1-й монах. Разве люди могут, как медузы, просто так пропадать?

2-й монах. Тс-с-с. На наших полях может произойти всё, что угодно. Даже чудо исчезновения.

1-й монах. Тогда это великое чудо.

2-й монах. Самое великое в наши дни.

1-й монах. Давай найдем другое место для прощания с покойным. Мы взвалим его на осла, что крупнее телом, и уйдем скорей отсюда. Холодает.

2-й монах. Но сначала помолимся за душу.

Молятся.

1-й осёл. Как ты думаешь, Серый, ты крупнее меня?

2-й осёл. Крупнее тебя? Хм. Смотря с какой стороны за мной наблюдать.

1-й осёл. Если за тобой наблюдать с поезда, идущего с восточных русских лесов, то это будет напрасно. Тебя не заметят. Слишком ты заурядный для них осёл.

2-й осёл. Несомненно.

1-й осёл. Если смотреть с самолета, летящего с севера, то ты будешь для них неприметной точкой. Если присмотреться к тебе в бинокль с западных гор, то ты, несомненно, вызовешь у них некоторый коммерческий интерес. Ну а если кто-то будет сидеть в южных подсолнухах и издали любоваться тобой, то эта крупная любовь вызовет даже у меня большую зависть.

2-й осёл. С этих сторон я себя не представлял в разрезе. Я думал, Малой, что ты меня оценишь проще – сверху или снизу.

1-й осёл. Ну, знаешь, милый друг, чем рассматривать твой вид и в профиль и анфас, уж лучше оценивать тебя по весу. Это весомое занятие – перевозить на себе трупы в мир иной в наш шаткий век.

2-й осёл. Век расшатался, и страшней всего, что я рождён на своей спине везти его.

1-й осёл. Нет ничего страшнее для хозяев начитанного умного осла.

2-й осёл. Пускай боятся.

1-й осёл. Боюсь, что бояться им недолго.

2-й осёл. Своими длинными ушами я слышу приближение людей.

1-й осёл. Вперед на поиски могилы!

За сценой раздаются громкие и протяжные крики женщин.

1-й монах. Сюда стремятся люди!

2-й монах. Как некстати!

1-й монах. Встревожил кто-то вечерний мировой покой. Надо удаляться потихоньку.

2-й монах. Окончена молитва, мы уходим.

Монахи кладут труп на осла. Все уходят.