Последняя любовь Скарлетт

– Нам пора ехать, – сказал он, посмотрев на часы. Девушка согласно кивнула и положила вилку с ножничками в тарелку.

– Не могу больше, – призналась она. – Слишком большая порция.

– Как бы наш симпатичный мистер Бьянти не обиделся, – заметил Ален.

– Тогда доешь, – предложила Моника.

– Нет, спасибо! – Ален похлопал себя по туго набитому животу. – Я на пределе! Не знаю даже, допью ли это чудесное вино!

Он разлил остатки вина по бокалам.

– И все-таки надо постараться! – сказал Ален и спросил у Моники:

– Будешь говорить тост?

Та покачала головой:

– Сейчас я хочу, чтобы каждый из нас выпил за то, что хочет, молча!

Поднося бокал к губам, Перкинсон подумал, что пьет за удачное пересечение границы.

– Мистер Бьянти! – поднял вверх руку Ален. – Пожалуйста, счет!

Итальянец, только что показавшийся из кухни, подошел к их столу и положил бумажку со счетом на скатерть.

Брови Алена медленно поползли вверх, но он моментально сдержал себя и принял прежний беззаботный вид. «Кажется, Моника ничего не успела заметить», – подумал юноша.

Он расплатился, и молодые люди покинули ресторан гостеприимного итальянца.

Они садились в автомобиль, когда мистер Бьянти вышел на крыльцо.

– Прошу вас навещать меня! – сказал он. Ален кивнул и завел мотор.

– Всенепременно! – пообещала Моника и помахала хозяину ресторана рукой.

* * *

Чем ближе они подъезжали к границе, тем тревожней становились мысли Алена. Он вовсе не был уверен в том, что им удастся беспрепятственно проникнуть на мексиканскую территорию.

Моника же пребывала в хорошем расположении духа и щебетала без умолку.

– Нет, Ален, ты только подумай, как хорошо держать такой вот ресторанчик у дороги, – говорила девушка. – Ни тебе забот, ни волнений. Тишь да гладь, никаких волнений. И денежки спокойно текут тебе в карман, пусть, правда, и небольшие…

Перкинсон молча следил за дорогой.

– Как я завидую этому мистеру Бьянти, – продолжала Моника. – Он спокойно доживет здесь до глубокой старости. Солнце, свежий воздух…

– Ветер, пыль, – сказал Ален.

– Фу, какой ты несносный, – воскликнула девушка. – Ну что тебе стоило хотя бы промолчать? Или ты уже снова проголодался, что ворчишь?

Ален вздохнул.

– Моника, дорогая, – осторожно сказал он. – Я давно хотел у тебя спросить. Ты догадалась взять с собой хоть какие-нибудь документы?

– Естественно, нет, – ответила девушка. – А зачем они мне?

– Впереди граница, – напомнил Ален.

– Да? Ну и что? – беззаботно воскликнула Моника. – Если нас на границе поджидает племя диких индейцев, то документы нас не спасут! Ты хоть сам-то догадался захватить револьвер?

– Оставь свои дурацкие шутки, – раздраженно сказал Перкинсон. – Сейчас не до них…

– Очень интересно! – проговорила Моника. – Мы спокойно едем столько времени, и ты вдруг заявляешь, что впереди нас ждут какие-то осложнения! Хорош, нечего сказать! Раньше не мог сказать?

– Когда раньше? Когда мы сидели в ресторане? У тебя бы случился заворот кишок!

– Прекрати разговаривать со мной в таком тоне! – возмущенно воскликнула девушка. – Ты мужчина, ты должен был подумать о формальностях заранее!

Ален прикинул, можно ли назвать формальностью их задержание при незаконном пересечении границы.

– Понимаешь, – спокойно проговорил он, – мне эту дорогу порекомендовал Джек Монди, который имеет друга-мексиканца. Так вот этот приятель сказал, что на дороге, которой мы едем, нет никаких постов…

– Так что же ты волнуешься? – язвительно спросила Моника.

– Никто не знает, что может взбрести в голову этим фараонам, – объяснил Ален. – Они могут внезапно выставить пост. Учинить поголовную проверку или еще что-либо в таком духе…

– Прекрасно! – сказала девушка. – Тогда поедем назад! Поужинаем у мистера Бьянти, может быть, останемся у него ночевать.

Ален поморщился. Он не хотел говорить Монике, что совершенно не желает возвращаться в Сан-Франциско. К тому же он не думал, что их вот так просто отпустит полиция, если засечет на границе.

– Я все-таки думаю, – сказала девушка, – что ты напрасно беспокоишься. Посмотри вокруг. Дорога абсолютно пустынна…

Ален и сам видел это. Кустарник по обе стороны дороги кончился. Пошла ровная прерия, кое-где поднимались первые барханы.

Однако безлюдный пейзаж не радовал глаз, напротив, вселял дополнительную тревогу.

– Мы будем ехать и ехать, а потом навстречу нам выйдет какой-нибудь господин в сомбреро, и окажется, что мы давно в Мексике.

Нечего было и говорить, какую желанную картину нарисовала Моника. Однако Ален все-таки думал иначе. Он непроизвольно снижал скорость, втягивал голову в плечи и пристально вглядывался вдаль.

Даже ветер, беспрестанно свистящий в ушах, стал вселять тревогу.

«А в самом деле, – думал Ален, – как поступить, если вдруг впереди покажется полицейский кордон? Одному Богу известно, конечно, как они тут могут оказаться, эти фараоны, в таком чуждом человеку месте. Однако, на то они и фараоны…»

Ален невесело усмехнулся, но в следующее мгновение улыбка сползла с его лица.

Дорога как раз поднялась на холм, и с его вершины Перкинсон заметил полицейский автомобиль, а возле него две фигуры в форме.