Последняя любовь Скарлетт

По всему телу разливается бодрость и желание продлить этот миг… Солнечная чешуя золотится на поверхности воды… О, какое счастье, какая радость!.. Она, смеясь, хочет поймать ее руками, но во все стороны летят только брызги расплавленного золота… Скарлетт и не помнит, сколько плавает в этом большом пруду, она несколько раз выходит из воды, но холод заставляет ее вновь и вновь опускаться в пруд; вскоре начинает смеркаться, она вынуждена выйти окончательно… Золко, холодно… На солнце наплывает легкое облачко. Ветерок прохладит тело. Скорее, скорее, скорее, где же полотенце?.. Бр-р-р, как холодно… Она быстро вытирается и одевается…

И только тогда видит, что на берегу, далеко, правда, от нее, сидит Ретт…

Ее Ретт…

Ей очень хочется подбежать к нему, накричать, наговорить каких-нибудь дерзостей – для чего, мол, ты за мной подглядываешь?..

Но Скарлетт почему-то не делает этого… Подойдя к Ретту, она только смущенно отворачивается – наверное, потому, что он наверняка видел ее обнаженной…

Хотя – какое теперь это имеет значение?..

Тот, поднявшись с зеленой лужайки, протягивает ей руку и говорит:

– Пойдем, Скарлетт… Нас заждались… И она улыбается в ответ ему…

– Конечно же, дорогой… Скарлетт открыла глаза.

«Боже, как давно это было?.. – спрашивает она сама себя. – Как давно!.. Неужели я была так молода и… счастлива?..»

А почему она так спрашивает у себя?..

Да, теперь она уже немолода, далеко немолода… Но ведь она по-прежнему рядом с Реттом, он любит ее…

Они счастливы: она, Скарлетт, и он, Ретт…

Интересно, а Ретт когда-нибудь вспоминает тот июньский вечер?.. Наверняка, должен помнить. Хотя… Ведь столько лет прошло!

Ретт…

И почему все мысли Скарлетт только о нем?.. Почему?.. Неужели непонятно, почему?.. О ком же ей еще думать, как не о любимом?..

Всего только на несколько секунд она впала в сладкое забытье…

А солнце уже лениво опускается в залив… Из открытого окна она видит, как плещется вода где-то далеко – блики точно такие же, как и тогда, на пруду, только побольше – будто бы чешуя гигантской рыбы…

И Скарлетт вновь, вопреки своему недавнему желанию не углубляться в те далекие воспоминания, умиротворенно закрыла глаза…

Ей не хотелось вставать со своего места – она целиком отдала себя во власть безвозвратным картинам ушедшей молодости…

* * *

А это, казалось, было совсем недавно… Впрочем, какое недавно – наверняка прошло уже лет пять… А может быть, десять?..

Скарлетт не хочет заниматься подсчетами. Да и к чему они нужны?..

…И вновь – родная Атланта. Оперный театр, представление какой-то оперы Рихарда Вагнера – кажется, «Тангейзера»…

Спектакль еще не начался. Она сидит в партере, в восьмом ряду, свет в зале еще не потушен. Музыканты уже в оркестровой яме – кто-то настраивает инструменты, кто-то играет самые сложные отрывки партий. Иногда, как будто бы из-под земли, глухо и низко, бухает большой барабан, мелко, как под дождем, позванивают тарелки. Скрипки, альты и виолончели подтягивают струны, их похожие на пандусы мелодии то взмывают резко вверх, то резко опускаются вниз… Подо всем этим пульсирует на двух тягучих нотах геликон… Кажется, что вместе с этими звуками колышутся и стены, и балконы… Свет начинает понемногу гаснуть; зажигаются софиты, где-то в глубине зала скрипит дверь… Неожиданно гнусаво звучит голос запоздалого контрфагота… Над слабо освещенным пультом появляется дирижер и взмахивает палочкой…

Скарлетт слушает и не слушает музыку, хотя и она повествует о любви…

У нее – своя любовь, что ей до несчастного рыцаря Тангейзера?..

Она искоса поглядывает на публику, ища глазами одного человека, но никак не находит его… Может быть, его нет сегодня?..

Этого не может быть!.. Он должен, должен прийти сюда!.. Он ведь знает, что она, Скарлетт, будет тут, в опере… Неужели он не придет?.. И она начинает торопить время – скорей бы, скорей бы, скорей бы все закончилось!.. Ну скорее, скорее!..

Потом – долгожданный антракт. Скарлетт облегченно вздыхает и идет в фойе.

Она проходит мимо большого зеркала из венецианского стекла в темной бронзовой оправе. На ней любимое зеленое платье такого же оттенка, как и ее глаза. Бледно-зеленые туфельки и жемчужное ожерелье – подарок Ретта.

Неужели их счастье было так близко, и она своими собственными руками разрушила его?..

Нет, он тоже, тоже виноват…

Она никогда бы не поступила так, если бы он не давал ей повода…

Да, они теперь в ссоре – Скарлетт кажется, что она потеряла своего любимого уже навсегда… Она гонит мысли о муже, она не хочет его ни видеть, ни слышать… Но почему же она так хочет его видеть?..

Ей не хочется задавать себе этого вопроса. Нет, нет, и еще раз нет – никогда больше они не будут вместе… Никогда!

Но глазами Скарлетт все время ищет по сторонам, надеясь встретить знакомую статную фигуру…

Почему же она это делает?.. Ведь она вновь и вновь твердит себе, что между ними давно все кончено… Почему же тогда она так беспокойно вглядывается в лица выходящих из зала?..

Она и сама не знает…