Последняя любовь великого дракона

— Прости, малыш, но придется еще потерпеть! — мысленно сказала я тому крошечному существу, которое жило во мне. И вдруг совсем неожиданно получила отклик, словно бабочка в животе не махала крыльями как обычно, а рванула ввысь. Это была такая легкая волна, но такая важная в моей жизни. Я замерла, немного испугавшись. По земным меркам ребенку еще рано было шевелиться. Только Кайерлан совсем не земной мир. И произойти здесь может все что угодно.

— Не волнуйся! Мы ищем папу и обязательно его найдем! — постаралась успокоить моего дракончика. И вдруг, в мою ладонь, лежавшую на животе, ткнулось что-то теплое. Перед глазами мелькнуло непонятно что, и я неожиданно оказалась перед высокими воротами, которые очевидно вели внутрь замка.

Если жители имели рост три метра, то ворота, соответственно, поднимались в высоту не меньше, чем на десять. И были плотно закрыты.

Я подошла ближе, с тревогой вглядываясь ввысь. Трезво оценив свои силы, поняла, что мне через них никогда не перелезть. Затем пришло простое понимание того, что не стоит искать сложные пути, пока не попробуешь пойти кратчайшей дорогой. Подняв руку, решила постучать. Но лишь прикоснулась к шершавой деревянной поверхности, нагретой светилом, как могучая створка легко распахнулась, пуская меня внутрь. Сделав шаг, оказалась во дворе, полном рептилоидов, которые были заняты каждый своим делом.

Нет, это не было глухое средневековье, как мне представлялось, пока я шла сюда. Просто все сильно отличалось от земного. Двое мужчин, как я предположила, интересной штуковиной, похожей на металлический блин, подравнивали траву. Штуковина не была соединена с их руками ничем, но послушно двигалась, подчиняясь слаженным движениям. Еще трое жителей таскали корзины. Судя по тому, как они приседали и кривились, поклажа была очень тяжелой. Две женщины, сидя на лавочке под оранжевым деревом что-то обсуждали, наклоняясь друг к другу и держа в руках непонятные пластины.

Неожиданно ко мне шагнул рептилоид, голову которого прятало что-то на подобии древнерусского шлема, в которых обычно рисуют богатырей. На поясе, где обычно в старину вешали шпаги или сабли, у него весела длинная и тонкая игла.

Не успела я сделать и шага, как эта игла зловеще уткнулась в мою грудь, а над головой прозвучал вопрос:

— Кто такая?

Глава 18

И кто я такая? Спасибо, хоть за разумное существо приняли, а не за комнатную собачку.

— Глава по охране животных с петицией о субсидии и выдаче средств планете Земля на охрану человеческого вида, — выдала я первое, что пришло в голову. Даже самой смешно стало бы, если бы не кончик иглы упиравшейся мне в грудь.

— Кто? — игла неожиданно опустилась, а рептилоид часто заморгал веками-пленочками, совсем как ящерка на солнышке.

Только вот повторить произнесенную фразу у меня уже не получилось бы. Фантазия усохла. А мозг бешено соображал, что сказать, что бы точно остаться в живых. И тогда я решила рискнуть:

— Я жена Петры Дефендера, вашего великого дракона, — двор весь замер, вслушиваясь в мои слова. Даже девицы подняли головы и развернулись в нашу со стражником сторону. А круг, подстригающий газоны со смачным шлепком упал на землю. Такой реакции я точно не ожидала и даже испугалась.

Но стражник наклонил голову в левую сторону, прищурился, посмотрел на меня и, как показалось, принюхался. А затем неожиданно плюхнулся передо мной на одно колено и торжественно произнес:

— Добро пожаловать домой, хозяйка! — при этом сначала поднял свою иглу ко лбу, а затем трижды ударил ей по земле.

Все, кто были во дворе, тут же побросали свои дела и ринулись мне на поклон.

— Добро пожаловать домой, хозяйка! — неслось со всех сторон.

Что так приветствуют, наверное, неплохо. Только я совсем не хочу, чтобы мой дом был среди этих … милых существ. И тут из дома показалась ящерица такой упитанной наружности. Если бы дело было на Земле, я бы решила, что это экономка. И, как оказалось после, не ошиблась. Она выцепила зорким взглядом сначала всю картину целиком, потом ее глаза остановились на мне, и неожиданно женщина заголосила:

— Вы что тут устроили? — я чуть не подпрыгнула, решив, что все, мне конец. Но женщина таким же тоном продолжила:

— Петра Дефендер с ума сходит в тревоге о жене, а вы придумали ей клятвы верности приносить, олухи! — если закрыть глаза, можно было бы представить, что я смотрю спектакль про какое-нибудь средневековье в обычном человеческом театре. Но открыв их, наталкивалась на зеленые лица и тела.

И что же это получается? Мой Петруша зелененький? С этим я, наверное, могла бы смириться. Но с тем, что он сидит в своем замке и не ищет меня? Сейчас он у меня получит. И никакая Амельда не спасет!

— Ведите меня к Петре! — велела я.

— Пойдемте, госпожа! — толстуха поклонилась и оказала рукой на двери, куда мы и направились.