Последняя любовь

Всему, что Оуэн знал о плотничьем и строительном деле, его научил отец. И сейчас, спустившись со стремянки, Оуэн чувствовал, что отец бы ими гордился. Старое здание с выбитыми окнами, просевшими крылечками, обшарпанными стенами и покореженным полом они превратили в настоящее украшение городской площади. Оуэн подумал, что дальновидность Бе-кетта, мамино воображение и наметанный глаз, трудолюбие и мастерство Райдера, его собственное умение сосредоточиться на деталях, а также отличная команда воплотили рожденную за кухонным столом идею в реальность.

Он положил пистолет, размял плечи и оглядел комнату. Да, мамин наметанный глаз... Поначалу Оуэн был не в восторге от предложенного ею сочетания шоколадно-коричневого потолка и бледно-голубых стен, но только до тех пор, пока не увидел номер «Ник и Нора» воочию. Шикарно, по-другому и не скажешь, а ванная комната — вообще квинтэссенция шика и утонченности. Та же цветовая гамма, дополненная синью стеклянной плитки на стенах и контрастирующая с коричневым на коричневом, все блестит и сияет в свете хрустальной люстры. Надо же, люстра в сортире, подумал Оуэн, качая головой. Но, черт возьми, впечатляет. Незаурядно и не похоже на обычный гостиничный номер, сразу видно — работа Жюстины Монтгомери.

Сигнал телефона напомнил, что пора сделать несколько звонков. Оуэн направился к выходящей на террасу задней двери, а Лютер занялся перилами. Стуча зубами, Оуэн пробежал под холодным пронизывающим ветром через крытую террасу, спустился на нулевой этаж и пошел к стойке регистрации.

—Ну и мороз! — буркнул он.

Радио гремело во всю мощь, молотки стучали; спокойно поговорить не удастся. Взяв куртку и портфель, Оуэн поспешил в фойе, где на полу сидел Бекетт и что-то мастерил.

—Я иду в «Весту».

—Еще нет десяти, там закрыто.

—Вот именно. Выйдя на улицу, Оуэн остановился у светофора, ежась от холода и ругая про себя машины, которые медленно ползли одна за другой и не давали перебежать дорогу. Выдыхая клубы пара, он дождался зеленого света, рванул по диагонали к ресторану и, не обращая внимания на табличку «Закрыто», постучал в стеклянную дверь.

Хотя внутри горел свет, никого не было видно. Оуэн вытащил мобильник и по памяти набрал номер Эйвери.

—Черт возьми, Оуэн, из-за тебя у меня весь телефон в тесте!

—Ага, ты уже здесь. Открывай скорей, пока я не заледенел.

Эйвери еще раз чертыхнулась и повесила трубку, но спустя несколько секунд Оуэн увидел ее в длинном белом фартуке поверх джинсов и черного свитера с закатанными по локоть рукавами. А ее волосы, какого они теперь цвета? Оуэн удивился, заметив, что они отливают начищенной медью, совсем как крыша их гостиницы.

Эйвери начала красить волосы несколько месяцев назад и перебрала почти все оттенки, кроме своего натурального цвета — огненно-рыжего, как у шотландской королевы-воительницы. Недавно она коротко подстриглась, хотя волосы уже немного отросли, и их можно было собрать в короткий хвостик, чтобы не мешали работать.

Открывая замок, Эйвери бросила на Оуэна недовольный взгляд голубых глаз, блестевших так же ярко, как волосы.

—Чего тебе нужно? — сурово спросила она. — Я готовлюсь к открытию.

—Немного пространства и тишины. Ты меня даже не заметишь. — Оуэн протиснулся внутрь, чтобы Эйвери не захлопнула дверь перед его носом. — Из-за шума в том здании через дорогу я не могу разговаривать по телефону, а мне нужно сделать несколько звонков.

Эйвери подозрительно прищурилась на его портфель. Оуэн обаятельно улыбнулся.

—Ну, ладно, мне нужно поработать с бумагами. Сяду за стойку и буду вести себя тихо-тихо.

—Хорошо, только не путайся под ногами.

—Э-э, маленькая просьба, пока ты не ушла. У тебя случайно нет кофе?

—Случайно нет. Я месила тесто, и оно теперь на моем новом мобильнике. Вчера я работала до самого закрытия, а в восемь утра позвонила Фрэнни, сказала, что заболела. Причем таким голосом, словно ее горло пропустили через мясорубку. Двое официантов слегли с простудой еще вчера, следовательно, сегодня мне опять придется вкалывать допоздна. Дейв не может выйти вечером — в четыре часа ему пломбируют канал, а в половине первого приезжает автобусная экскурсия.

Слова Эйвери звучали резко, как удары хлыста, и Оуэн только кивнул.

—В общем... — Девушка показала на длинную стойку. — Делай, что хочешь.

Она умчалась на кухню, только мелькнули ярко-зеленые кроссовки. Оуэн предложил бы ей помощь, но Эйвери явно была не в настроении. Он знал ее как облупленную — почти всю жизнь! — и понял, что она торопится, нервничает и устала. Впрочем, Эйвери справится. Она всегда справлялась. Бойкая рыжеволосая малявка из его детства, бывшая девушка из школьной группы поддержки — они с Клэр, подругой Бекетта, на пару возглавляли команду черлидерш, — стала трудолюбивым ресторатором. И готовит потрясающую пиццу.

Эйвери оставила за собой легкий аромат лимона и заряд бодрости. Оуэн сел у стойки под стук и звяканье, которые доносились из кухни. Ему вдруг пришло в голову, что эти звуки умиротворяют и настраивают на рабочий лад. Он открыл портфель, вытащил айпад, блокнот и снял с пояса мобильник.