Последняя луна осени (СИ)

И вдруг прямо над ухом Энмора раздался грохот взрыва. Приоткрыв глаза, он увидел, как рассеивается белый дым и из него выступают искажённые застывшие лица. Серая бомба взорвалась, превратив нескольких человек в застывшие каменные изваяния с живыми, полными ужаса глазами. Наступила гробовая тишина, и в этой тишине до Энмора донёсся хохот Риды. В следующий миг он увидел её – непонятно как взобравшись на вершину менгира, она стояла там, как воплощение демонессы, её чёрные волосы развевались вокруг полузакрытого повязкой лица, а в поднятой руке мерцала ещё одна бомба.

Это было уже слишком. Сектантов охватила истерика, они кричали, плакали и молились – всё вместе. Тщетно орал Ануор, призывая их к порядку. Они не сопротивлялись, даже когда следующая бомба упала и взорвалась, превратив в камень ещё нескольких человек, даже когда сзади в их ряды ворвался Гнарри Стольм со своими всадниками.

Битва – если это можно назвать битвой – закончилась, по сути и не начавшись. Выжившие сектанты не пытались сопротивляться. Стражники связывали их и отводили к камням, где уже сидел, обхватив голову скованными руками, потрясённый, озлобленный Ануор. Подойдя к нему, Гнарри Стольм тихо спросил:

- И не стыдно вам, господин? Чего только вам не хватало?

Ануор злобно посмотрел на него и ничего не ответил.

Рида вытерла кровь с лица Энмора и повязала рану повязкой, пропитанной в болеутоляющем зелье. Она действовала аккуратно и быстро, не сказав ни слова, но Энмор чувствовал в её прикосновениях заботу и тревогу, и его это тронуло.

- Как ты смогла забраться на камень? – спросил он. Язык у него заплетался, но Рида всё поняла.

- Много будешь знать – не успеешь состариться, - сказала она, похлопала его по плечу и отошла. Ещё многим требовалась её помощь.

В темноте сверкнули зелёные глаза - к Энмору подошёл Висельник. Сел неподалёку, смерил хозяина холодным взглядом.

- Прости, - прохрипел волшебник, протягивая руку. - Да, я должен был взять тебя с собой.

Кот фыркнул и принялся усиленно умываться. Похоже, он собирался пообижаться ещё немного.

Чуточку пошатываясь, Энмор подошёл к колонне детей, которые всё ещё выглядели бледными и заторможенными, но морок уже начал понемногу с них спадать. Они испуганно оглядывались по сторонам, многие звали родителей, кое-кто плакал от страха.

- Не волнуйтесь, - сказал Энмор, - не надо бояться. Мы скоро отведём вас домой. Всё будет хорошо.

Но язык слушался его так плохо, что сам бы он на месте детей ни за что такому не поверил.

И всё же напряжение понемногу отпускало его. Глядя на Тогрона, обнимающего Ианто (мальчик поначалу храбрился, но потом не выдержал и расплакался), Энмор подумал, что всё прошло лучше, чем могло бы. Но радоваться у него не было сил.

Назад они возвращались в полном молчании. Все так устали и измучились, что были не в силах говорить. Солдаты вели под конвоем арестованных, некоторые держали на руках замёрзших, сонных детей, закутав их в свои плащи. Гнарри Стольм шёл пешком, так же как и его помощник Глоризель – своих лошадей они отдали обессилевшим детям. Только раненый Энмор тяжело прижимался к шее своего коня, да Тогрон вернулся на своего пони. В одном седле с гномом ехал Ианто, и до Энмора доносились их тихие голоса – Ианто что-то сонно спрашивал, а Тогрон отвечал, и в его хриплом голосе слышались доброта и нежность.

- Я всё хотел спросить вас, Энмор, - сказал Гнарри, оборачиваясь к волшебнику. – В первые три ночи они приносили в жертву скот, во вторые три – детей. Но всего жертвоприношений семь. Кого они убивали в самую последнюю ночь?

Энмор ответил не сразу. Неподвижными глазами он вглядывался в туман, тающий в ямках среди кустов, смотрел на тёмные очертания леса, освещённые последней луной осени.

- Себя, - произнёс он. – В последнюю ночь они убивали самих себя. И присоединялись к войску её бесов…

Глоризель тихо, нервно вздохнул, Гнарри Стольм нахмурился.

- Значит, сегодня мы убили её рекрутов, прежде чем они добрались до сборного пункта, - невесело пошутил он. – Тяжёлая ночка выдалась, верно, Энмор?

Волшебник не ответил. Присмотревшись, Гнарри Стольм увидел, что тот уснул прямо в седле.

========== Эпилог ==========

Энмор сидел в кабинете магистра Авелона и сжимал и разжимал кулаки, стараясь справиться с волнением. Но сегодня волнение было совсем иным, чем неделю – подумать только, всего неделю! – назад. У него было такое чувство, что сегодня всё закончится хорошо.

Дверь открылась, и вошёл магистр Авелон. Взглянув на Энмора, он слегка улыбнулся, и Энмор осмелился улыбнуться в ответ.

- Ну что же, - сказал Авелон, - могу вас поздравить. Совет Чародеев не поддержал идею о взятии вас под стражу, и я вынужден признать своё поражение.

- Я очень рад, - сказал Энмор и тут же усмехнулся, поняв, как двусмысленно это прозвучало. Впрочем, магистра Авелона это не рассердило, а если и рассердило, то он очень удачно это скрыл.