Последняя миля

— Ты убил ее, правда? Выстрелил ей в лицо из моего дробовика.

— Рак разъедал ей мозг. Денег на лечение у нас не было. Доктора сказали нам…

— Куда вы ездили для диагноза?

— В Мексику. Мы с твоей мамой пробыли там какое-то время. У них были экспериментальные средства, но ей ничего не помогало. А мы не хотели, чтобы кто-нибудь в городе знал. Просто на всякий случай.

— Декер сказал, что она могла быть рабыней в Кали. И что украла серебряный чайник, когда улизнула.

— Значит, у толстяка большой мозг. Не то чтобы она была рабыней, но и не была свободной. У них была уйма денег. У нее — стол и кров. Но… уйти она не могла. И обращались с ней не очень-то.

— И как же она вырвалась?

— Так мы встретились. Я там выполнял работку. Люди, державшие твою маму, были знакомы с теми, на кого я работал. У них были проблемы с машиной. Я отправился к ним починить. Они жили в чертовом замке, водили «Роллс-Ройсы» и «Бентли» и за всю жизнь пальцем о палец не ударили. Но, побывав там, я узнал про твою маму. Мы с ней говорили. Потом строили планы. Потом я вытащил ее оттуда.

— Ты их убил?

— А если и да, это играет роль? — Рой поглядел на сына.

Марс устремил взгляд за окно.

— Мы взяли чайник, но не для продажи, — сказал отец. — Ты знаешь, что мы его хранили. Твоя мама просто хотела забрать у них что-нибудь после того, что с ней делали.

— Батя, как ты мог ее убить?

Рой явно поморщился. Вывел машину на обочину, погасил фары и припарковался.

— По-твоему, я проснулся однажды утром и решил пульнуть картечью ей в голову? Так?!

— Я лишь знаю, что ты спланировал все очень тщательно. Убил какого-то парня и подсунул его вместо себя, чтобы сойти за мертвого. А потом устроил все так, чтобы удар пришелся по мне. И вместо того чтобы играть в НФЛ, я полжизни проторчал за решеткой. Меня едва не казнили.

— Я бы не дал им убить тебя, Мелкий.

Марс так двинул кулаком по торпедо, что осталась вмятина.

— Мое чертово имя Мелвин!

Добрую минуту тишину нарушало лишь тяжелое дыхание обоих мужчин.

— Ладно, Мелвин, все сказанное тобой — правда. Я убил чувака. Твоя мама подменила зубоврачебные записи. Я убил ее. Поджег трупы. Подговорил цыпочку и чувака из мотеля на то, что они сделали. Испортил твою машину. Подставил тебя. Ты залетел в тюрьму из-за меня.

— Почему? Почему ты так со мной поступил?

— Это было самое безопасное место для тебя. Твоя мама тоже так думала.

— Чушь собачья! — взревел Мелвин.

В ответ Рой выхватил пистолет. Но вместо того чтобы нацелить его на Марса, положил на сиденье между собой и Мелвином.

— Тогда возьми этот ствол, направь на мою башку и нажми на сраный спусковой крючок, Мелкий. Если у тебя есть яйца.

Марс с недоверием посмотрел на пистолет. Потом медленно протянул руку, взял его и нацелил на отца.

— Блин, да ты даже взять пистолет правильно не умеешь! Это не дробовик. Используй свою доминирующую руку для упора, а второй поддержи, даже на этом расстоянии… Дьявол, да без разницы, со своего места ты вряд ли промахнешься. Но твои руки в буквальном смысле будут в моей крови и мозгах.

Рой спокойно отвел глаза, устремив взгляд сквозь ветровое стекло, чуть слышно насвистывая бессмысленный мотивчик.

— По-моему, ты хочешь, чтобы я тебя убил, — заметил Марс.

— Отчасти. Просто чтобы покончить с этим. Я устал, Мелвин. Времени прошло порядком. И ни дня хорошего.

— А «три мушкетера»?

На это Рой расхохотался.

— Видал, как вы ходили говорить к Макклеллану. Как там старина Роджер? Любит рядиться в мундир, увешанный медальками… Окончив Старушку Мисс, получил массу отсрочек от призыва во Вьетнам. Турман и Дэнни — то же самое. Их папаши позаботились. Уж больно они были тут заняты, убивая цветных, чтобы воевать с вьетконговцами. А вьетконговцы отстреливались. Громадная окаянная разница.

— Ты был во Вьетнаме?

— Так ты будешь стрелять в меня или нет?

Марс медленно опустил пистолет, положив на разделяющее их сиденье.

Одарив его презрительным взглядом, Рой убрал оружие обратно в наплечную кобуру.

— Ты был в доме, — сказал Марс. — Ты спас нас от пожара.

Рой пожал плечами.

— Почему?

— Почему бы и нет?

— Потому что ты не похож на человека, которого особо волнуют чужие смерти.

— Это был наш дом. Твоей матери и мой. Они не смели туда являться. И я сказал толстяку, что прикрою тебе спину.

— Так вот почему ты сделал все это, верно? Из-за И-эс-пи-эн?

— Ты был такой знаменитостью, Мелкий, — пожал Рой плечами, — что рано или поздно это должно было случиться. Твоя мать каждый вечер молилась, чтобы это не произошло, но в глубине души мы знали, что однажды эти молитвы останутся без ответа. А потом этот день настал.

— И они связались с тобой? Угрожали?

— Скажем так: они ничего не откладывают на завтра.

— Но разве ты не делал пластическую операцию? Этот шрам?

— Да у меня в карманах были только вши да тараканы, — рассмеялся Рой. — Этот шрам из-за драки за девушку.

— Какую девушку?

— Твою мать. Ты прав. Я убил людей, державших ее. Всех до единого. Они это заслужили.

— И мама все равно ушла с тобой? С убийцей?

— Ты бы не спрашивал, если б видел, что с ней делали.

— Мне казалось, ты сказал, что все было не так скверно.