Последняя миля

— Назавтра я проезжал мимо ломбарда. В крохотном деловом центре. Поначалу я о нем даже не думал, но потом у меня возникла идея. Зашел внутрь с мыслью заложить что-нибудь. У меня были медали, старый табельный пистолет… Если б я их заложил, то мог бы купить чего-нибудь поесть. Да и ехал я почитай что на последних пара́х. Может, заправился бы и докатил до следующей сраной дыры… В общем, там был чувак. Высокий белый парень.

— Рой Марс, — пояснила Джеймисон. — Он там работал.

— Но имени его я тогда не знал, — кивнул Монтгомери. — Я вытащил вещи и показал ему, но он сказал, что подобный хлам их не интересует. Сказал, в Техасе уйма бывших солдат, и показал ящик, набитый стволами и старыми медалями, которые ему чуваки заложили, да так и не выкупили.

Богарт с Декером переглянулись.

— В общем, — продолжал Монтгомери, — это меня взбеленило. Я спросил парня, не ветеран ли он, а он сказал, не мое дело, а ежели я ищу милостыню, то не туда пришел, потому что они и так гроши считают. Потом дверь открылась, и зашел другой посетитель. Я встал на углу и последил. Когда чувак открыл кассу, я увидел там деньги. Тогда-то и понял, что козел мне соврал. Деньги у него были. Он считал отнюдь не гроши. Это взбеленило меня еще пуще.

— И что вы тогда сделали? — осведомился Богарт.

— Вернулся в машину и принялся ждать. Армия приучает к терпению. Я охотился за этим чуваком, и мне было до лампочки, сколько это займет. Он закрыл лавочку в девять, сел в машину и уехал. Я последовал за ним. Он приехал домой в жуткую глушь. Ни единого дома окрест. Меня это вполне устраивало. Он зашел в дом. Я припарковал машину и вылез.

— Какого рода автомобиль был у вас? — справился Декер.

— Ржавый кусок дерьма. «Понтиак Гран-При» семьдесят седьмого года, ви-восемь, темно-синий, здоровенный, как дом, — ни на миг не замявшись, отрапортовал Монтгомери. — На капоте этой хреновины можно было запросто вертолет посадить.

— Удивлен, что вы помните это в таких деталях.

— Да я прожил в этой машине с год.

— Она принадлежала вам? — уточнил Декер.

Монтгомери поднял глаза на него:

— Где-то угнал, а номер раздобыл по пути на штрафстоянке в Теннесси. Не помню, где именно.

— Итак, вы ждали около дома? — подсказал Амос.

— Верно, вел наблюдение на месте. Опять же армия научила. Мне было видно пару окон, а меня не видели. Их было всего двое. Он и, предположил я, его жена. Помню, она была черная, что меня удивило, потому как он был белый.

— Ладно, — произнес Декер. — И что тогда?

— Выждал где-то до полдвенадцатого или чуть попозжее.

— Вы в этом уверены? — спросил Декер.

— Ага, а что? — удивленно глянул на него Монтгомери.

— Просто уточнил. Продолжайте.

— Ну, в общем, вошел я через заднюю дверь. Она была не заперта. Достал ствол.

— Какого рода ствол? — спросил Богарт.

— Мой табельный, который пытался заложить.

— И что потом? — кивнул Декер.

— Внизу их не было. Я видел, как свет выключили, а потом зажгли наверху. Решил, что они укладываются. Прокрался по лестнице, но спутал комнату. Зашел в спальню, но там было пусто. Плакаты с девицами на стенах, везде спортивное снаряжение, так что я решил, что это комната пацана. Испугался, что тот спит в кровати, но она была пуста.

— И тогда вы его и увидали? — спросил Декер. Этот вопрос заставил Джеймисон и Дэвенпорт пристально взглянуть на него.

— Ага, — облизнув губы, кивнул Монтгомери. — Дробовик был на полке на стене. Вот я и подумал, что пользоваться своим табельным оружием не могу, а то попадусь. Оно может вывести на меня, ну, знаете, через баллистику.

— Без вашего оружия — нет, — возразил Богарт.

— Ага, но меня могли арестовать, и тогда получили бы мою «пушку», — парировал Монтгомери.

— Продолжайте, — призвал Декер.

— Я взял дробовик, нашел патроны для него в выдвижном ящичке под полкой и зарядил. Потом пошел в их спальню. Они спали в постели, но я заставил их подняться. Они сдрейфили до усрачки. Козел меня помнил. Я сказал ему, чтоб отдал деньги из кассы в ломбарде. Если он не будет жмотиться, я оставлю им жизнь. Он сказал, что это невозможно, потому что владелец забирает их каждый вечер и кладет в банковскую ночную депозитную ячейку. Это меня взбесило. Видите ли, я думал, это он владелец, а он оказался каким-то жалким служащим. А пыжился, будто эта треклятая лавчонка принадлежит ему. Не люблю я, когда мне врут. Как-то не воспринимаю. Держу пари, сукин сын мундир даже в руках не держал. И еще дерет нос передо мной?! Говорит, что милостыню мне не подаст?! — Монтгомери решительно тряхнул головой. — Кем он себя возомнил, черт возьми?! Вот я и пальнул в него. Его жена заверещала. Не мог же я оставить ее в живых, верно? Так что пристрелил и ее.

Монтгомери вдруг прикусил язык и посмотрел на Джеймисон и Дэвенпорт.

— В чем дело? — осведомился Декер.

— Мне было не по себе, что шлепнул женщину, но ничего другого мне не оставалось. — Он пожал плечами. — Я убивал людей. И на поле боя, и вне. Но женщин я до того ни разу не убивал. Это ведь он был виноват, а не она.