Последняя миссия, или Мир сомнамбул

Мартин хотел было возразить, но лишь обиженно поджал губы. Он помог Рейфу перебраться в кресло у панели управления.

— Спасибо, — поблагодарил Рейф, изучая датчики. — Отлично…

Он перехватил руку Мартина, когда тот потянулся к кнопке автопилота.

— Осторожно, — мягко сказал Рейф. — Быть может, я и ранен, но все же в состоянии сломать тебе пальцы. Отпусти…

Секунду Мартин не двигался. Но потом все же отдернул руку.

— Еще раз спасибо. — Рейф улыбнулся. Он отменил направление, заданное Мартином. Карта, светившаяся на маленьком экранчике, сменилась картой Англии; к северо-востоку от Лондона мигала красная точка.

— Посмотрим. Так вот куда нас хотели отправить?

— Это просто направление… общее направление. Когда мы приблизимся, управление возьмет на себя особое устройство, — нервно заговорил Мартин. Никто из них, клянусь, никто не знал, куда вас должны отправить и кто вас там встретит. Если бы знали, то наверняка не стали бы допрашивать ни тебя, ни мисс Лизинг.

— Зачем же, — Рейф посмотрел в глаза Мартину, — вы хотели нас туда отправить?

— У нас не было выбора, — мрачно ответил тот. — Я уже говорил, кто-то или что-то захватило власть над Землей.

— Значит… — раздался голос Габи. — Значит, Шайтан… Тебом Шанкар или как там его… ждет нас? Зачем же он натравил на нас этих гнусных тварей? Она говорила спокойно, но в ее голосе слышалась легкая дрожь.

— Я не знаю! — тихо ответил Мартин. Его длинное лицо еще больше вытянулось. — Возможно, мы летим не к нему… если это вообще один человек… Это было бы слишком просто. Мне кажется, нападение спровоцировала наша попытка вытянуть из вас информацию, прежде чем отослать к нему. Но это мое личное мнение. Я ничего не знаю точно.

— Через несколько дней, как только я поправлюсь, мы все узнаем, — пообещал Рейф.

Он перепрограммировал задание автопилота, взяв курс на Северную Америку.

— Куда мы летим? — спросила девушка.

— Найдем Лукаса, а потом хорошенько спрячемся, — ответил Рейф.

Самолет, повинуясь автопилоту, начал медленно разворачиваться, оставляя полуденное солнце позади.

Глава 10

— Лукас! Лукас…

Призыв достиг волчьего разума; мысли Рейфа устремились к лесу на севере Канады. Лукас ждал их у озера, со всех сторон окруженного соснами. Волк выглядел абсолютно диким, словно не одно десятилетие скрывался в лесных дебрях.

Самолет плавно опустился на небольшой пятачок твердой земли у самого озера. Путь освещали только звезды — солнце уже закатилось, а луна еще не взошла. Рейф устало откинулся в кресле.

— Пойдемте. — Габи помогла ему подняться. — Здесь неудобно спать. Мы с Мартином приготовили постель в хвосте самолета.

— Постель ни к чему, — ответил Рейф, но слова слетели с его губ утомленным вздохом.

Больше он не возражал, позволив девушке отвести себя в задний отсек.

— Все в порядке. Я в норме, просто немного устал. Думаю, уже завтра встану на ноги…

Он позволил уложить себя на откидную койку.

Габи укрыла его одеялом, отдававшим нафталином.

— Хорошо, — вздохнул Рейф, — но вот увидишь: завтра я проснусь гораздо раньше вас обоих.

Но этого не произошло.

Он очнулся под вечер. Его лихорадило, бок саднило, то и дело перед глазами всплывали галлюцинации. Рейф снова бродил по пещерам, набитым старым хламом, где правил бумажный монстр. Иногда он оказывался в других местах — но они не имели никакого отношения к реальному миру. Но повсюду его сопровождали боль и черные тени. Каждый раз, проваливаясь в забытье, Рейф оказывался в центре побоища; он сражался с тенями или спасался бегством, иногда снова прорываясь в реальность, только лишь для того, чтобы снова сразиться с тенями и снова попытаться убежать от них.

Окончательно придя в себя, Рейф почувствовал себя полностью опустошенным. Внутри него прочно засело саднящее ощущение смерти — мерное тиканье часов, которые рано или поздно должны остановиться. В мышцах, казалось, навеки поселилась неимоверная слабость.

От этой неведомой прежде немощи в его душе вскипела ярость. Но она быстро схлынула, и Рейф испытал новое чувство, с каким никогда еще не сталкивался. Он был почти рад своей слабости; рад тому, что исчезло его физическое превосходство над другими, превосходство, всегда определявшее его образ жизни. «Может, я стану наконец самым обычным человеком», — поймал он себя на мысли.