Последняя молитва шахида

Вера была потрясена, увидев из окна идущего в штаб некогда полюбившегося ей курсанта, теперь капитана. И вышла из комнаты секретариата.

Теперь наступила очередь опешить и крайне удивиться Володе. Увидев женщину, которая так и осталась навсегда в его памяти, он только и смог проговорить:

– Вера?! Ты?

– Володя! Не узнаешь? Я сильно изменилась?

– Нет! Но все так неожиданно, я просто в шоке. Ты? И здесь? Так, значит, майор…

– Да, Володя, мой муж майор Крамаренко, начальник штаба батальона, ну а я при нем. И дома и на службе. Но ты-то как к нам, в эту глушь? Командировка?

– Нет, Вера. Назначен командиром первой роты.

– Господи! Что же будет?

– Подожди, Вера.

– Не говори ничего, Володя! Я очень рада тебя видеть, если не сказать большего, но обо всем потом, хорошо? Не надо, чтобы посторонние узнали о том, что мы знакомы.

– Хорошо! Как скажешь. Но знай, что и я счастлив тебя видеть. Счастлив, Вера. Не знаю, как и объяснить.

– Ничего не объясняй, занимайся службой. Я сама найду и время, и место, где сможем обо всем поговорить. Иди! Да, медаль поправь, «За боевые заслуги»? Воевал уже, значит.

– Воевал!

– На войну и вернулся. Ну иди, иди, прошу тебя.

Владимир зашел в приемную, откуда к командиру части, который принял доклад офицера. Началась обычная в таких случаях ознакомительная беседа. Командир пригласил на нее начальника штаба. Заместитель по воспитательной работе находился в командировке, и познакомиться с ним Бережному предстояло позже. Замы по снабжению и вооружению были заняты на данный момент. Крамаренко же вошел сразу после вызова:

– Разрешите, товарищ подполковник!

Он был подтянут, нарочито строг, немного высокомерен, серьезен. Точно такой, каким Владимир запомнил его по училищу. Он, увидев Владимира и узнав его, виду, однако, никакого не подал, а действовал строго по Уставу:

– Товарищ подполковник, майор Крамаренко по вашему приказанию прибыл!

– Позволь, Геннадий Семенович, представить тебе нового командира первой роты, капитана Бережного.

– Мы знакомы, Дмитрий Михайлович!

– Вот как? – удивился командир. – И давно?

– Учились вместе. В одном училище. В одном батальоне.

– Значит, однокурсники бывшие, однополчане, так сказать? Замечательно. Смотри, капитан, сокурсник твой уже в майорах ходит! Так что равняйся на него. Он у нас в части пример исполнения служебного долга. Строг в меру, но справедлив, за дисциплиной следит, всем бы так! О том, что у тебя вышло с замполитом в части, откуда тебя перевели, забудем. Начнем все с нуля, и в этом, я уверен, тебе поможет майор Крамаренко.

Затем разговор перешел в стандартное русло, когда и за что награжден, женат или холост, ну и так далее. Закончилась беседа тем, что командир вызвал освободившегося к тому времени заместителя по материально-техническому обеспечению, приказав устроить вновь прибывшего офицера в общежитие. На пару с командиром второй роты, капитаном Сергеем Антоновым, который слыл в части заслуженным, одним из лучших боевых офицеров и в то же время отчаянным балагуром, разгильдяем, любителем «принять на грудь» будучи вне боевой обстановки. О его «шалостях» Бережной узнал в первый же день нахождения в батальоне. А вот лично познакомился вечером.

Владимир находился в номере, раскладывал вещи и думал о Вере. Встреча с ней всколыхнула душу. Осознание того, что она теперь будет постоянно рядом, заставляло сердце учащенно биться, а с другой стороны, он понял, что она подразумевала под вопросом, который невольно у нее вырвался: «Что же будет?» Действительно, что же будет в будущем? Она замужем, но любит его, он любит ее, они скоро будут вместе, в этом Владимир не сомневался. Образуется любовный треугольник, который предстоит разрубить. И разрубить ему, Владимиру! Иначе он, Бережной, жить не сможет. Черт! Ну зачем занесла его нелегкая именно в эту дивизию, в этот батальон, в подчинение того человека, чью жену он любит? Почему судьба не распорядилась по-иному?

Тут-то, прерывая сумбурные размышления Бережного, и появился после командировки его сосед и коллега, знаменитый в гарнизоне капитан Антонов.

И появился он весьма своеобразным образом, что, как узнал Бережной позже, было характерно для него.

Сначала в коридоре послышался громкий пьяный и веселый голос. Этот голос пел на всю общагу под Высоцкого:

…Траву кушаем, век на щавели,
скисли душами, опрыщавели…

Одновременно раздавались неуверенные, но громкие шаги мужчины. А следом звонкий голос дежурной по общежитию:

– Антон! Бард хренов! Перестань орать! Люди отдыхают, а ты…

– Лида?! Веди себя скромнее, – отвечал пьяный голос.

– Это мне вести себя скромнее? Ну ты даешь, Антон! Слушай. А не зря от тебя жена сбежала. С таким жить – одна мука!

Шаги замерли почти у самой двери в комнату, но их обладатель оставался в коридоре, продолжая перепалку с неугомонной дежурной:

– А вот это ты, Лида, зря! Никому не говорил, тебе одной скажу, почему от меня ушла жена.

– И почему же?