Последняя надежда

Перемена, шумная и оживленная, была не самым подходящим моментом, чтобы обсуждать такую тему, как семейный кризис. Гюс с Оксой попытались где-нибудь укрыться, но, окруженные одноклассниками, так и не смогли. Когда в полдень прозвонил звонок, друзья рванули в столовую, и Окса исхитрилась в общих чертах объяснить, что произошло.

— Если бы ты знал, Гюс, как я себя ругаю… И на них всех я тоже здорово обижена! Особенно на отца!

За обедом Гюс оценил великую печаль, разрывавшую сердце подруги. Он никогда ее такой не видел: с полными слез глазами и прерывающимся от уныния голосом. Окса казалась такой… ранимой! Словно горе и сильное чувство вины растопило ее панцирь.

Гюсу до смерти хотелось ее утешить, чтобы Окса стала такой, как раньше: непосредственной и жизнерадостной. Но он не знал, чем ей помочь. А что делала Окса, когда несколько лет назад у него был тяжелый период? Гюс затруднялся ответить на этот вопрос, только знал, что она куда лучше него умеет утешать друзей.

«Я полный ноль. Суперноль. Не способный даже помочь лучшей подруге…» — думал мальчик, мысленно отвешивая себе оплеухи. Он глядел на Оксу, сидевшую напротив и поглощавшую странное блюдо из мяса с мятным соусом.

Их глаза встретились, и Гюс мгновенно понял, что его подружке стало легче. В этом была вся Окса! У нее и впрямь был талант использовать встречающиеся на пути рогатки и препоны, чтобы стать еще сильнее.

Пока Гюс лелеял свои комплексы, Окса подавала ему знаки, которые он не знал, как истолковать. Посмотрев на нее, он одними губами спросил у Оксы «что?», на что она так же молча ответила ему, указав взглядом в глубину столовой. Наконец Гюс включился и понял, что она пытается ему сообщить: месье Бонтанпи и учитель МакГроу сидят за одним столом.

Через пару минут Окса с Гюсом покинули столовую, отделавшись от подносов. И одноклассников…

— Видел? — бросила Окса. — МакГроу обедает с Бонтанпи!

— Да, такое нечасто бывает, — признал Гюс. — Ты что-то задумала?

— Может, заскочим в кабинет Бонтанпи? — предложила Окса. — Там наверняка есть личные дела преподов, и я уверена, мы найдем инфу о МакГроу.

— Погоди секундочку… Ты хочешь зайти в кабинет директора и порыться в документах? — вполголоса воскликнул Гюс, оглядываясь по сторонам, дабы убедиться, не слышит ли кто случайно их весьма опасный разговор. — Тебя ничем не пронять!

— Ой, Гюс! Без труда не вытащишь и рыбку из пруда! А где еще нам искать инфу? Спросить МакГроу лично? «Извините, дорогой месье МакГроу, не могли бы вы нам сказать, кто вы такой, и работаете ли по-прежнему на секретные службы?» — с вызовом бросила Окса. — Нет, Гюс, у нас и впрямь нет выбора. Впрочем, ты не обязан идти, если не хочешь…

Пару мгновений Гюс боролся с искушением выбрать именно этот вариант, как наиболее разумный. Но, ослепленный привязанностью к Оксе, все же согласился, твердя себе, однако, что наверняка будет сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

— Я тут поразмыслила и решила, что тебе лучше стоять на стреме в коридоре, — высказала свои соображения Окса. — А я проберусь в кабинет. В это время все едят. Все преподы и охранники в столовой, я их пересчитала. Никто не должен нам помешать…

— Никто не должен нам помешать… — пробормотал Гюс, который и клял себя, и одновременно радовался, считая эту экспедицию опасной и захватывающей. — А если кто-нибудь все-таки придет?

— Ну тогда ты меня предупредишь! — решительно отрезала Окса. — Для того и стоят на стреме, нет? Тебе нужно будет только кашлянуть или свистнуть, как тебе больше нравится.

— А если спросят, что я тут делаю, в коридоре преподов?

Окса, прищурившись, почесала голову. Затем резко свернула к углу двора, решительно перешагнула через низенький заборчик, окружавший большой розарий, сорвала великолепную белую розу и помахала ею как трофеем перед носом Гюса.

— Скажешь, что искал учительскую, чтобы положить эту розу в ящик мадмуазель Кревкёр, потому что она — твоя любимая учительница!

— ЧТО?! — вскинулся Гюс, покраснев, как помидор. — Да я ни за что такого не скажу!

— Есть идеи получше? — хмыкнула Окса.

— Еще не знаю, но наверняка что-нибудь придумаю, не сомневайся, — ответил Гюс.

— Ладно! Ну, в любом случае держи розу, может пригодится… — широко улыбнулась Окса. — Давай, пошли, надо пошевеливаться!

Друзья направились на второй этаж. Учительская находилась аккурат напротив кабинета месье Бонтанпи, что очень устраивало Гюса, мысленно подыскивавшего предлог, почему бы он мог оказаться в этом месте.

— Ну вот! Заперто! — чертыхнулась Окса. — Попробую открыть…

— Чем? — спросил Гюс, надеясь, что эта проблема положит конец всей операции.

Надежда, не прожившая и полсекунды…

— Вот этим! — Окса с лукавым видом покрутила указательным пальцем перед носом приятеля и, развернувшись к двери, в нескольких сантиметрах от замка, принялась очень медленно выписывать пальцем круги против часовой стрелки.