Последняя надежда Антрумы (СИ)

— По первому вопросу — «да», по второму — не знаю, я не в курсе взаимоотношения Адама с резервной частью сознания Мудреца, для меня это закрытая тема. — Айша замолчала, словно собираясь с мыслями, и, спустя мгновение, продолжила: — Что же относительно статуса самого Адама… В этом киберпространстве возможна полная передача опыта любого убитого существа. В основном мире тоже есть похожие механики, но здесь это можно сделать без понижающих коэффициентов. Если разом получить весь суммарный опыт какого-то бога, то…

— Ты убила Вилла и передала весь его прогресс Чейни? — не дал ей договорить я.

— Не только Вилла, — спокойно ответила Айша, — но опыт Адам забирал сам. Я такими возможностями не обладаю.

— Ясно, — вздохнул я и оборвал связь.

Спрашивать дальше не было смысла, просто утону во всех этих подробностях. Полученной информации хватит, и нечего попусту засорять мозги. Финал этой истории уже написан, а что же до самой Айши… И ведь действительно, пластинка всевластия… Боевой искин — убийца богов, и как раз накануне развязки… Жаль только, не получится ее оставить возле себя. Ведь даже приказав Айше уходить в большой мир, я гарантированно открою ее Мудрецу, хотя… Но этот Адам все-таки гений, как ни крути… Поднял на своих махинациях кучу бабла и, воспользовавшись ситуацией, едва не обманул управляющего искина. Пластинку скинул в Аммата, локу поставил на уничтожение и навел бы шороху в мире, если бы не Криан…Но, как бы то ни было, Чейни уже сдох или вот-вот сдохнет, а мне отсюда пора валить. Я ведь так проклятие и не снял…

По обеим сторонам от входа стояли статуи: женщина и мужчина. Ниспадающие одежды, шлемы с высокими гребнями, мечи, сандалии, щиты… Создавалось впечатление, что этих двоих сигнал тревоги застал в момент сна и они повыскакивали на улицу в ночнушках, прихватив, правда, оружие и нахлобучив на голову шлемы.

Вообще игровой павильон был выполнен в античном стиле и формой напоминал Колизей. Десять мраморных статуй по видимому периметру здания мало чем отличались от тех, что на входе, и, очевидно, изображали каких-то богов. Я не знаю, почему многих дизайнеров тянет в античность, но уж если ты рисуешь все эти колонны и арки, то на хрена тогда стеклить окна на втором и третьем этажах здания? На месте этого Чейни я бы вырвал дизайнеру руки и никогда бы больше не подпускал к прорисовке локаций. Хотя в Штатах такой дебилизм встречается часто, достаточно вспомнить Голливуд и Лас Вегас…

Внутри игровой павильон был устроен, как второй этаж в цитадели: коридор по периметру и радиальное расположение залов. Сам коридор имел ширину около десяти метров и походил на музей современного искусства. Картины на белых стенах являли миру какую-то непонятную хрень, странные железные статуи, собранные из воронок, гнутых железок и шестеренок были расставлены по периметру и копировали рыцарские доспехи. Диванчики, столы, пуфики, барная стойка… Ни секунды не медля, я прошел к высокой одностворчатой двери с кривой единицей и, потянув ее на себя, оказался в просторном зале, оформленном в золотисто-красных тонах.

Королевские апартаменты Наполеона III… М-да… В прошлой жизни я никогда не бывал в Лувре, и вот на тебе, довелось.

Подозреваю, что у дизайнера к этому времени уже закончился весь креатив и он, не мудрствуя лукаво, решил заняться банальным копированием. Впрочем, в самих покоях я не был, во Франции девятнадцатого века не жил, в друзьях у Наполеона не числился, так что не могу с точностью сказать, настоящие это покои или от них осталось только название.

Немаленький зал утопал в роскоши. Хрустальные люстры, зеркала в резных рамах, бронзовые часы и статуэтки… Мебель — где любой стул по меркам Земли стоил бы дороже моей московской квартиры. И тем забавнее на этом фоне выглядели двадцать пять человек, экипированных в простенькие доспехи, с испуганным удивлением разглядывающие окружающее великолепие.

По затуманенным взглядам некоторых можно было предположить, что они пытаются связаться с полицией, только пустое это — отсюда звонок невозможен. Они даже выйти не могут из этого зала, дверь за спиной могу открыть только я.

При моем появлении разговоры тут же затихли. Я дождался, когда все присутствующие посмотрят на меня, кивнул и громко, во всеуслышание, произнёс: