Последняя надежда (ЛП)

Наклонив голову, снова киваю, чтобы он не увидел моих покрасневших глаз и не понял, что я рыдаю. Не хочу, чтобы он думал, что я слабая, поэтому сдерживаю свое сопение, пока он не отвернется. В конце концов, это у него повязка на глазу. У меня два хороших глаза. Если кто и должен плакать о своей судьбе, так это он.

Мы идем еще с полчаса, прежде чем Мендоза поднимает руку и осматривает кусты.

– Подожди здесь.

– Почему? – устало спрашиваю я, снова начиная стучать зубами.

– Просто доверься мне, ладно?

Он достает нож и исчезает в кустах.

На мгновение я паникую, потому что ливень заглушает его шаги.

– Скажи что-нибудь, если что-то пойдет не так, – кричу я ему вслед.

Ответа нет. Как только я начинаю паниковать, слышу треск листьев и ругательство.

– Раф? – кричу я, сжимая трость. – Если ты не ответишь мне через две секунды...

Мгновение спустя он торжествующе появляется из кустов, протягивая мне вялую змею длиной с меня. На его суровом выражении лица появляется улыбка, и я подавляю крик.

– Как ты относишься к ужину со змеей?

Наверное, так же, как я отношусь к джунглям. Но у меня желудок урчит, напоминая, что у нас нет другой еды. Поэтому я смотрю на змею.

– Она действительно чертовски большая.

– Да, – гордо отвечает он. – Чуть не потерял, – он показывает на повязку. – Это, бл*дь, мое зрение. – Раф ухмыляется, жестом указывая за спину. – Видела бы ты, что я еще нашел.

– Если это еще одна змея, то ты должен простить меня, если я закричу и не покажусь взволнованной, – говорю я, следуя за ним.

Он смеется.

– Нет, это тебе понравится.

Я отступаю в сторону, когда Раф перекидывает обезглавленную змею через плечо.

– После вас.

Он делает шаг вперед, указывая своим теперь уже грязным ножом.

– Надеялся, что все окажется именно так, как я думал, и оказался прав.

Он пробирается сквозь подлесок к небольшому утесу, над которым нависают корни деревьев и наполовину обнаженные скалы. Впереди пролом в стене скалы.

Пещера.

Я задыхаюсь.

– Пожалуйста, скажи мне, что там нет львов, тигров и медведей.

– Насколько могу судить, нет, но если ты подержишь несколько вещей, я проверю еще раз.

Он протягивает мне змею.

Я смотрю на него, потом на змею, и осторожно беру ее в руку.

– Тебе повезло, что в этих джунглях я уже имела дело с большим питоном, – поддразниваю я его.

Когда я начинаю нервничать, то снова принимаюсь шутить, и кажется, Рафу достанется от моего юмора.

Он бросает на меня странный взгляд и вручает мне мешок с дровами и одеждой, исчезая в пещере.

«Так держать, Ава», – говорю я себе. – «Просто не можешь удержаться от дурацких шуток, да?»

Я вздыхаю от своего неподобающего юмора, держа змею, но она такая большая, что у меня болит рука. Как, черт возьми, он убил это крошечным ножом? Мендоза крутой парень. То, что он нашел мне ужин и пещеру, делает его в десять раз сексуальнее, чем, если бы он был самым великолепным, самым восхитительным парнем во Вселенной. Если он сможет приготовить это для меня, я с радостью покажу свою признательность с небольшим шиком.

С другой стороны, наверное, я бы снова с ним связалась. Прошлый раз был довольно напряженным. Я сжимаю бедра при воспоминании о нем, и о его пальцах внутри меня. Если бы дождь не был таким ужасным...

– Здесь безопасно, – кричит Мендоза, выбегая ко мне.

Он берет змею у меня из рук, и я замечаю, что он тоже тронут моими предыдущими словами. Годзилла дает знать о своем присутствии.

Конечно, так и есть. Я такая дура, что дразню девственника. Следуя за Мендозой в пещеру, чувствую себя виноватой.

В интерьере нечем описать наш временный дом. Пещера около двадцати футов глубиной и не такая уж широкая. В ней много мусора и сухих листьев, но она достаточно велика, чтобы мы вдвоем могли прилечь внутри, и сухая от бесконечного дождя снаружи, что автоматически делает ее выигрышной.

Мендоза указывает на груды листьев по краям крошечной пещеры.

– Мы можем собрать их и использовать, как трут для костра. Если наши дрова, хотя бы наполовину высохнут, мы сможем что-нибудь сделать. Просто проверь скорпионов, прежде чем сунуть руку. Я собираюсь собрать немного листьев, чтобы сделать постель.

Не говорю, что в джунглях все промокло. Это очевидно. Если он собирает листья, может, у него есть план, как их высушить.

«Трут. Никаких скорпионов. Проверять».

Мужчина бросает мертвую змею у входа и исчезает в джунглях. Развернув вязанку дров, я проверяю ее. Немного сыровато, но надеюсь, пригодится. Я сосредотачиваюсь на том, чтобы воткнуть свою трость во все кучи листьев, и убедившись в том, что нет никаких ползучих тварей, сгребаю их в кучу у стены пещеры.

Раф приносит массивные пальмовые листья и длинные папоротники, складывая их перед входом в пещеру, в то время как дождь просто льет и льет. Подойдя к одной из секций пещеры, он очищает дерево от коры дерево, покрывает его трутом и начинает бить ножом по камню.

– Работает в кино, – отвечает он.

Не могу понять, шутит он или нет.