Последняя надежда (ЛП)

Она вырывается из моих объятий и топает по другую сторону костра. Я стараюсь не смотреть на нее, но мои предательские глаза следят за каждым ее движением. Свет огня делает все более эротичным. Девушка наклоняется, и свет освещает выпуклости ее грудей, создавая тени в глубокой долине между ними.

Я готовлюсь к потоку слез, но не получаю ничего, кроме ее тихого дыхания и слабых движений, когда она пытается найти утешение на камне и грязи. Почему-то ее спокойное принятие моего дерьмового поведения еще хуже. Если она заплачет, у меня будет повод подойти к ней и обнять под видом утешения.

Но ее молчание – гораздо более эффективное наказание. Она закрывается от меня, и у меня нет причин идти к ней. Огонь согреет ее. Пещера будет держать ее сухой. У нее есть вода и еда. Сегодня я всего лишь досадная помеха, и притом неблагодарная.

В наказание я заставляю себя бодрствовать всю ночь, чтобы подбрасывать дрова в костер.

В мерцающем свете костра Ава выглядит, как ангел. Волосы падают ей на лицо. Пламя отбрасывает золотистый отблеск на ее обычно бледную кожу. Губы у нее красные, а щеки розовые. Тепло костра придает ей здоровый блеск.

Я почти могу убедить себя, что нахожусь не в джунглях, а в пустыне, где мы с Авой разбили лагерь. Снаружи обезьяны кричат друг на друга, пумы воют, а змеи ползают по земле. Здесь тепло и сухо.

Я смотрю на огонь так долго, что представляю себя в другом месте с Авой. На этот раз мы на пляже. На ней надето крошечное белое бикини, растянутое на ее заднице, и когда она идет, начинают играть барабаны. Я лежу в деревянном шезлонге с подушкой, чтобы моя задница не болела от долгого сидения.

Девушка останавливается на краю воды, и океанские волны плещутся у ее ног, даря ей крошечные ласки. По какой-то причине, или потому что это моя фантазия, ее задница похожа на маленькое чудо, она начинает делать прикосновения пальцами ног, и каждый раз, когда она наклоняется, белый спандекс поднимается немного выше, пока не собирается между ее ягодиц.

Ава бросает застенчивый взгляд через плечо, проводит пальцами по эластичному краю бикини и вытаскивает лишнюю ткань. Тянется вниз, так что я вижу складку между ее ног. Поджав губы, она подмигивает и опускается так низко, что зачаровывает меня.

Я вскакиваю с шезлонга и через полсекунды оказываюсь на ней. А может, и меньше. Ракеты движутся медленнее меня.

Опускаю белые трусики ей на бедра, толкая девушку на песок. Раздвинув ей ноги, я вижу, что ее нижние губы набуухли и влажные, а темные глаза подмигивают мне. Наклоняюсь и зарываюсь лицом в ее задницу, облизывая и посасывая все вокруг. Я иссохшийся парень в пустыне, а ее промежность – единственный доступный источник воды. Вот, как сильно я на ней, и как далеко мой язык в ее киске.

Когда она задыхается, плачет и молит всех известных божеств о пощаде, я беру свой член в руки и прижимаю его к ее отверстию. Она вся мокрая, и мой член скользит внутрь, будто между нами пролито два галлона смазки. Ее стенки влагалища крепко сжимают меня, но я не стреляю сразу.

Нет. Я наслаждаюсь этим. Дохожу до конца и назад отталкиваюсь так медленно, что муравьи, ползающие на пикнике, успевают съесть весь пирог. Она продолжает смачивать мой член своими выделениями, и я слышу шлепки наших тел, когда девушка выгибается под каждым моим толчком. Шлепнув ее по заднице, я наблюдаю, как эротически покачивается ее плоть. Снова шлепаю ее, и Ава мяукает, требуя добавки. Я постукиваю по этим бугоркам еще несколько раз, пока она дико не кончает на моем члене.

– Ты такой большой, – кричит она. – Я хочу большего.

Я отказываюсь от порки, потому что мне нужны обе руки, чтобы держать ее бедра для моего яростного совокупления. Тяжело дышу, крепче сжимая ее. Я прижимаю ее тело к своему, и она скользит по мне в обратном ковбойском стиле. Океанская вода щекочет наши колени, и я одной рукой лихорадочно работаю над ее клитором, а другой рукой прижимаю ее торс к себе.

Девушка поворачивает голову, и мы целуемся в дикой встрече зубов и языков. Я заставляю ее работать усерднее, и она снова и снова ласкает меня.

Мое дыхание вырывается крошечными прерывистыми вздохами, а толстая головка члена пульсирует под моей рукой.

Царапина о камень заставляет меня открыть глаза.

Ава просыпается, округляя от волнения свои большие глаза. Интерес? Отвращение? Замешательство?

Я не могу прочесть ее взгляд, потому что похоть затуманивает мое зрение. Но я не закрываю глаза, не возвращая себя на пляж к ее заднице и ее крикам, потому что настоящая Ава лучше, чем Ава из сна, даже если она по другую сторону костра от меня. Даже если она чертовски боится моего зверя.

Черт, а кто может винить ее? Я бы испугался, если бы был девочкой, даже такой большегрудой красавицей, как Ава.

Она не может взять меня. Никто не может.