Последняя надежда (ЛП)

Я беспокоюсь о Розе. Может быть, она соглашается на все, потому что это не позволит им причинить ей боль? Это возможно, но я смотрю на блендер, дюйм того, что выглядит, как клубничный дайкири на дне. Это ее любимый коктейль.

Конечно же, она не развлекается с этими придурками. Не тогда, когда меня заставляют мулить, чтобы спасти ее жизнь? Не тогда, когда в меня стреляли, не вывихнули ли мне запястье, не сбили ли меня в самолете, не преследовали ли, не били ли по рукам и ногам, и не похитили ли меня другие члены команды?

Нет, она должна была вести себя спокойно. Мой друг никогда бы так со мной не поступил. Она бы не стала.

Поэтому я принимаюсь за уборку кухни. Я пробуду здесь дольше, чем предполагала, и знаю, Раф и Беннито ждут снаружи, но что я могу сделать? Дюваль и Фуке попросили меня прибраться на кухне, и они заподозрят неладное, если я этого не сделаю. Я вытираю столы, выбрасываю мусор, очищаю блендер и наполняю посудомоечную машину. На полу беспорядок, но я бегло провожу по нему губкой, надеясь, они не заметят, что я делаю дерьмовую работу. На самом деле, меня вообще никто не замечает. Роза сидит на крыльце, Фуке в другой комнате, и слышу, как Дюваль в передней разговаривает по телефону. Я медленно достаю нож из ящика со столовым серебром и засовываю его под несколько полотенец. Чувствую себя лучше, даже если знаю, что если дело дойдет до драки на ножах, мне крышка.

Закончив с кухней, я направляюсь в одну из ванных комнат. Здесь так же мерзко, но я быстро убираю ее и иду дальше по коридору. Это спальня. Мое сердце снова учащается. Фуке там. Глубоко вздохнув, я стучу в дверь и повторяю:

– Уборка!

Через мгновение дверь открывается, и Фуке выходит с журналом.

– Спасибо, – бормочет он, направляясь на солнечный берег с Розой.

Я вкатываю свою тележку в комнату и начинаю «убирать». Сначала я хочу пойти к лампе, но мне кажется, это будет слишком очевидно, поэтому поднимаю с пола грязную одежду, складываю полотенца и стараюсь вести себя непринужденно. Когда направляюсь к кровати, я поджимаю углы, продвигаясь очень медленно к лампе.

Оглядываюсь вокруг. Никто не смотрит в мою сторону. В этом конце дома вообще никого нет. Я осторожно отсоединяю лампу и беру ее в руки. Основание легко отвинчивается, и что-то тяжелое падает мне в руку. Снова прикрепив основание, я подхожу к окну с жестким диском, осторожно опускаю его в траву и продолжаю стелить постель.

Я уже почти заканчиваю, когда входит Роза с саронгом на бедрах.

– Эй, нам нужно больше полотенец, – говорит она, и замолкает, когда я вздрагиваю. У нее глаза расширяются, а голос понижается. – Ава?

Дерьмо. Она узнала меня, несмотря на мою маскировку. Я прикладываю палец к губам, указывая на дверь.

Захлопнув ее, она бросается ко мне и крепко обнимает меня.

– О, Боже, Ава, я думала, ты умерла. Ты жива!

Слезы, которые промокают плечо моей униформы, искренние, и я обнимаю ее в ответ, с таким облегчением увидев ее. Роза выглядит красивой, как всегда, стройной, золотистой и такой красивой, что мне больно смотреть на нее.

– Тс-с-с, – тихо говорю я ей. – Мы должны держать это в секрете. Они не должны знать, что я здесь.

Она отстраняется, ее глаза потрясающе синие и влажные.

– Что? Почему?

– Долгая история, – говорю я. – Самолет упал, но мы каким-то образом выжили. Кажется, мы приземлились на дерево, – я поднимаю руку в перчатке. – Мне больно.

Она задыхается, будто наступает конец света.

– Твоя работа моделью. О, нет!

Как будто моделирование даже было у меня на уме в последнее время. Я качаю головой и крепко сжимаю ее руку.

– Хватит обо мне, Роза. Что происходит? Ты в порядке? Они причиняют тебе боль?

Если они причинили Розе боль, я хочу, чтобы Мендоза отстрелил им головы, прежде чем убьет их. Я крепко сжимаю ее руками.

У нее сходятся брови, и она выглядит довольно смущенной.

– Причинил мне боль? Почему? Луи взял меня в отпуск, так как я была напряжена, – она наклоняет голову в мою сторону. – Ава, что происходит? Почему ты убираешь нашу комнату? – девушка хмурится при моем внешнем виде. – Твое лицо выглядит ужасно. Что ты сделала со своими бровями? И...

Я отрицательно качаю головой. Роза, благослови ее Господь, самая милая душа, но она глубока, как грязная лужа.

– Меня сейчас не волнует моя внешность. Слушай, мы должны вытащить тебя отсюда.

– Вытащить меня отсюда? Почему? – она моргает, глядя на меня. – Я в отпуске, Ава. Зачем мне уходить? Луи говорит, что когда он закончит свои дела, мы будем проводить больше времени на пляже.

Неужели моя подруга лишилась чувств?

– Роза. Ты же не в отпуске. Они держат тебя в заложниках.

Она хмурит брови, а затем выражение ее лица разглаживается.

– Не надо, ты заставишь меня морщиться, и моей карьере придет конец.

– Я серьезно, Роза. Ты думаешь, я работаю на них, потому что хочу? Они сказали мне, что если я этого не сделаю, они убьют тебя.

Девушка приоткрывает полные губы.

– Но... – у нее дрожит челюсть, и я вижу, она наконец-то понимает, что что-то здесь не так. – Луи сказал мне, что платит тебе за это.