Последняя надежда планеты

Каждый день я приходила на общие встречи. Постепенно ко мне стали относиться, как к равной. Подозрения прошли, а меня посвятили в самые тайные планы, о которых говорили шепотом. Правда то, что я узнала, подействовало на меня не самым лучшим образом. Итак, готовилось восстание в очаге Верга. Его целью было свержение Хортепа и отстранение от власти членов его семьи. На их место предлагалось поставить представителей очага Арга, которых называли Достойными правителями. Они должны обеспечить справедливое, независимое правление и позволить людям самостоятельно принимать решения. Я долго думала, кого именно Эвит называет Достойными правителями, но пока не могла получить ответ на этот вопрос. Более того, его не знал никто из нашей группы. Несколько раз я пыталась спросить об этом напрямую Эвита, но он всякий раз загадочно улыбался, и мастерски переводил разговор на другую тему. Он не хотел говорить, и меня это немного задевало, потому что казалось, что он просто не доверяет мне.

Была надежда, что если очагом Верга будут управлять другие, оставшиеся очаги не будут сопротивляться и сохранять преданность побежденному Хортепу. Таким образом, силы в мире распределяться так, что на стороне Арлонка будет шесть очагов, включая Арга и захваченный Верга. Это будет победа справедливости над тиранией, свободы над рабством.

В глубине души я понимала, что всё это правильно, но не могу сказать, что мне нравился весь план. Во-первых, я боялась, что Хортепа будет свергнуть очень сложно, даже если мы поднимем всю Группу Сопротивления. Он не такой глупый правитель, чтобы легко отдать власть. Да, мы знали, что в очаге Верга многие им недовольны, но захотят ли они присоединиться к нам? Захотят ли они рискнуть своей свободой и жизнью, чтобы освободиться от правителя-тирана? Наши разведывательные группы сообщали, что недовольных много и, теоретически, все они готовы встать на нашу сторону. Но не спасуют ли они, когда всё начнется? К тому же нельзя списывать со счетов армию роботов Хортепа, которую он запросто может направить против нас, хоть это и запрещено мировыми договорами.

Во-вторых, меня терзали сомнения за Арлонк. Я не знала, как отреагирует мать, если в очаге Верга начнется восстание. Если она примет решение помочь Хортепу – мы обречены, ведь за ней пойдут другие очаги-партнеры. Я даже боялась думать, что мне придется пойти против своего очага и Тории. Если это произойдет – я навсегда стану для них предательницей, и уже никогда не смогу жить среди своего народа. Для меня, как для дочери правительницы, риск был очень велик, и я не знала, к чему он меня приведет. Но и отступать я не собиралась – это было не в моих правилах.

А еще меня беспокоил Анторис. Он оказывал мощную поддержку Хортепу, и по нашему плану его тоже следовало отстранить от власти. Я с ужасом думала, на что он будет способен, если его загонят в угол. Этот высокомерный, гордый и независимый мужчина не потерпит унижения. Он будет драться до конца, до последней капли крови – в этом я не сомневалась. Он опасный противник, возможно, не менее опасный, чем его отец.

В общем, мысли были не самые радужные, когда я взвешивала все возможные варианты развития событий. К тому же, меня еще настораживала наша немногочисленность. Что может сделать кучка свободолюбивых, романтически настроенных идиотов? Да, именно идиотов, потому что надо быть отчаянно храбрым и не особо умным, чтобы ринуться в пасть гигантского чудовища власти, и попытаться лбом прошибить машину налаженного мирового устройства. Поэтому мы по-своему глупы, именно потому, что отчаянно и слепо верим в правду и свободу.

Несмотря на то, что у Эвита была группа порядком пятисот человек, на собрания ходили только те, с кем я познакомилась в самый первый день. Все они через несколько недель относились ко мне дружелюбно и радушно. Еще несколько человек пришли после меня – двое молодых парней из очага Арга, которые рвались в бой и каждый день спрашивали, когда же всё начнется. Мне они казались подозрительными, но я понимала, что это может быть обычная настороженность к новичкам. Ведь меня саму долго воспринимали с подозрением.

Больше всех я дружила с Энтой и Эвитом. Они помогали мне освоиться и никогда не сомневались во мне, что очень радовало. Но больше всех, со мной, конечно, возился Эвит. Я очень привязалась к нему. Он был добрым, веселым, замечательным другом, который заботился обо мне и защищал от нападок других в самом начале знакомства с ними. Мне он нравился. Возможно, даже больше, чем друг. И иногда казалось, что его привязанность ко мне тоже немного другая. На Энту и других девушек он смотрел совершенно иначе, а когда его взгляд встречался с моим, в темно-зеленых глазах вспыхивали нежность и тепло.