Последняя надежда Тьмы

Но это было приятно, словно я пришла с промерзлой улицы и оказалась в горячей ванной.

Зрачок глаза увеличивался ежесекундно, пока не пришла сплошная чернота. Потом в черноте начали проступать образы: начищенный до блеска пол, шут в разноцветном костюме, лица придворных, сам король, который сидел рядом.

— Трон ожил! — крикнул кто-то. — Слава королеве!

— Слава!

— Как так? Этого не может быть!

— Да ну его все!

— Да здравствует королева!

Отовсюду доносились голоса. кто-то был доволен, кто-то не очень. я нашла в толпе Яна. Тот, похоже, грустил.

А я ощущала какую-то неведомую силу. Словно бы мы с дворцом были едины. Закрывала глаза и могла заглянуть в каждый уголок этого места. Хоть в засыпанную золотом и бриллиантами сокровищницу, хоть на созданный дворцом тропический пляж, хоть в темницу, где томилась принцесса Женьемина.

Я уже придумала ей наказание, хоть и наказанием это назвать было сложно. Пусть дворец создаст отдельную реальность, где её муж все еще жив, где она сможет дожить свою жизнь наслаждаясь его обществом и забыть, что её мир ненастоящий.

Я видела черноликих. Всего семеро. Они тоже находились в одной из искусственных реальностей. Сидели на берегу реки в густой траве и смотрели вдаль. Они просили. На своем странном шипяще-звеняще-щелкающем языке просили помочь их народу.

А потом я открыла глаза и прошлась взглядом по удивленным лицам присутствующих.

— То есть я могу отдавать приказы?

— Можешь, — ответил Робрет.

Что там я хотела? Уволить мадам Швабру. Всех Темных выпустить из тюрем. А тамошнюю охрану превратить в лобковых вшей.

Кто-то это услышал, кто-то нет, кто-то что-то забубнил про себя, а Робрет встал, заставив голоса замолчать.

— Итак, Свет получил королеву, — сказал он. — Я же складываю свои полномочия, отказываюсь от должности.

— Что?

— Так нельзя!

— Вы должны жениться!

На лицах всех вокруг появилось удивление. Они смотрели по сторонам, не зная, что происходит и в надежде, что Робрет вот-вот скажет, что он пошутил.

— Тихо! — король остановил вновь вспыхнувший гомон. — Я отказываюсь. Ухожу. Это решение не противоречит закону. Останусь лишь в одном случае — если меня выберет королева.

Робрет отошел в сторону, а трон, на котором он сидел, словно бы выцвел. Обрамляющие его листья скручивались, становились черными. Королевский стул потерял цвет, даже будто уменьшился.

— Выбор твой, королева, — продолжил Робрет, а Ян сделал шаг вперед.

Я смотрела то на одного, то на другого. То на рыцаря, то на дракона, которого насильно заставили стать Светлым королем. Я знала кого выберу. В душе словно что-то переключилось. Будто пробудилось нечто, спавшее там с моего рождения. К счастью, это что-то не храпело. Зато иногда говорило во сне, словно делая мне подсказки.

Это был мой отбор. И я выбрала победителя.

Теперь я понимала, что люблю только одного. И готова разделить с ним всю оставшуюся жизнь.

— Ты станешь моим мужем? — спросила я, и протянула руку в сторону избранника.

Глава сорок вторая, в которой что-то кончается, что-то начинается

Если честно признаться, то мне никогда не нравились свадьбы. Ни по Темному обряду, ни по Светлому. А моя свадьба тем более проходила в не самой здоровой обстановке. Несколько придворных начали открыто протестовать, пришлось вмешаться охране. У одной из расстроенных результатом дам началась истерика, она невесть откуда взяла метлу, принялась летать по залу и орать.

И лишь когда все успокоились, а самые активные покинули зал, приступили к самому обряду. Сперва внесли ту самую чашу, которая использовалась на испытании. Мы с моим женихом по очереди испили из неё, а потом поднимали чашу вверх, чтоб все увидели сияние.

Потом, перед самой процедурой обмена кольцами, перед нами появилась курица. К счастью, заклинание Малефаруса с неё спало, и она не превратила нас из виновников торжества в праздничный обед. Зато какое-то время простояла с таким видом, будто сама готова провести церемонию.

Потом появился Светлый священник.

— Граждане суслики! — начал он.

Что? Это какая-то здешняя традиция?

— А так же хомяки, огромные крысы, летающие водоросли, телепортирующаяся рыба, комар, поющий мне на ухо гимн города, и кошмар, взирающий на все с балкона, — он посмотрел на стоящую там как будто по стойке смирно мисс Швабру. — Смерть, вот вам здесь не место. А, косу дома оставили? А-а, вы не смерть! Говорите, дизайнер. И после прихода новой королевы среди сусликов в моду войдет черное. Ладно, продолжим церемонию…

Кажется, это и был тот самый священник-грибник, про которого рассказывал кто-то из прохожих, когда мы с Яном искали Малефаруса.

— Зря разных видов грибов намешал, — продолжил священник. — Вот вы — единственный человек из присутствующих, — указал он на того, кто человеком как раз не был, а был великим Малефарусом, для которого я все же решила ввести должность королевского хряка.

— Быстрее давай, — крикнул кто-то.

— Клянетесь ли вы быть верными друг другу, в горе и в радости, при Свете и во Тьме, поддерживать друг друга, защищать, иногда дергать друг друга за хвосты?