Последняя надежда

Они выбрались на улицу. Внимательно приглядевшись к новому знакомому, Андрюха по сизому носу сразу определил его наклонности и недолго думая предложил «подлечиться». При этом он выразительно побренчал в кармане монетами, давая понять, что угощает. Как и следовало ожидать, черт воспринял предложение с бешеным энтузиазмом, и спустя несколько минут они уже сидели в коммерческой забегаловке, усердно хлебая отдающий сивухой напиток под названием «Чертовская».

Волынин знакомый, которого звали Сашкой, быстро захмелел, и хитрый Андрюха осторожно выспрашивал его о местной жизни. Сашка был раньше качком – охранником, но быстро спился и теперь работал грузчиком в коммерческом магазине, торгующем импортными тяжкими грехами и трикотажем из волос блудниц. Хозяин магазина был страшный сквалыга и постоянно задерживал зарплату, что было просто невыносимо в условиях инфляции.

– Я бы этого гниду Арнольда задушил собственными лапами! – подытожил пьяный черт свою речь и надолго припал к стакану.

– Арнольд, наверное, распространенное у вас имя! – осторожно спросил Волына.

– Какое там, – вяло отмахнулся Сашка. – Один на весь ад, сквалыга, аналогов не имеется!

– Вот он-то мне и нужен!

– Зачем? – удивился черт-грузчик.

– Чары снять, – туманно пояснил Андрюха.

– А, это запросто! – обрадовался Сашка. – Вся сила у него в рогах, как обломаешь их – все его колдовство сразу исчезнет.

Затем он высосал залпом услужливо поднесенную Волыной очередную бутылку «Чертовской» и, уткнувшись мордой в стол, забылся тяжелым сном.

…Арнольд сидел у себя в магазине за кассой, предаваясь любимому занятию: считал доходы. Это был средних лет черт (от силы четыре тысячи лет), хлипкого телосложения, с маслеными черными глазами.

– Денежки мои, деньжаточки, – любовно пришептывал он, цокая языком. – У-тю-тю, мои хорошие!

Вокруг по магазину тенями бродили истощенные продавцы, которым Арнольд уже четыре месяца не платил зарплату.

– Деньжусеньки мои, день…

В это время чья-то сильная рука схватила Арнольда за рог и вытащила из-за прилавка.

Испуганно подняв глаза, Арнольд увидел перед собой здоровенного молодого черта, взгляд которого не предвещал ничего хорошего.

– Нету денег, нет! – испуганно залепетал Арнольд, вообразив, что пришли рэкетиры. – Я бедный, нищий черт, вконец разорился!

Между тем гость, не вступая в дискуссию, схватил его ручищами за рога и, резко рванув в стороны, обломал их.

– А-у-о!!! – завыл Арнольд. – Убили, погубили!

В этот момент в магазин зашли семь здоровенных чертей в серых мундирах и фуражках с красными околышами.

– Помогите, спасите! – завизжал Арнольд, размахивая лапками. – Бандиты!!!

Стражи порядка, однако, не спешили вмешиваться, внимательно разглядывая Андрюху.

– Ты его знаешь? – прошептал один с нашивками сержанта, обращаясь к другому, с полосками старшины.

– Не-а, вроде не местный.

– Ты не из ребят Паленого? – осторожно спросил третий.

– Чего-чего? – не въехал Волына.

– А-а-а!!! – радостно завопили служители закона. – Это не местный! Хватай его для плану!

Отчаянно брыкающегося Андрюху – он, правда, успел подбить старшине глаз, а сержанту расквасил нос – скрутили, отлупили дубинками, защелкнули наручниками и закинули в «воронок», который мигом домчал его в отделение. Там Андрюху тщательно обыскали, отобрали меч и кулем закинули в вонючую камеру.

Железная дверь с лязгом захлопнулась.

Глава 8

Камера, три на четыре метра, была забита до отказа, и Андрюха с трудом нашел свободное место. В спертом воздухе воняло прогорклым табачным духом и свалявшейся шерстью немытых чертей. Слабая, засиженная мухами лампочка под потолком с трудом рассеивала окружающую темноту.

– Слышь, кореш, тебя за что замели? – толкнул Андрюху сосед справа.

– А кто его знает, сам не пойму! – невинно ответил тот, опасаясь стукачей.

– Понятно, в несознанку идешь, молодец! А мне вот шьют изнасилование огнедышащей драконихи, так она, падла, сама меня напоила, в пещеру затащила, а когда жениться отказался, мусорам сдала!

Сосед тяжело вздохнул и замолчал, погрузившись в невеселые думы.

– Слышь ты, новенький, ползи сюда! – услышал Андрюха хриплый наглый голос и, обернувшись, увидел здоровенного волосатого черта в наколках, по-видимому, заправилу в этой камере. Тот важно восседал на нарах у окна, собрав под себя все имеющиеся в наличии матрасы. – Ты чо, сявка, не слышал! – рявкнул волосатый. – Я здесь пахан!

Усмехнувшись, Волына подошел к говорившему и остановился в двух шагах, внимательно его разглядывая.

– Гони монеты, – требовательно сказал пахан.

– Какой ты пахан, фуфло! – процедил сквозь зубы Волына, сплевывая прямо под ноги волосатому. – Блатуешь в КПЗ пеpед фpаеpами, а на зоне моментом в петушатне[4] очутишься!

По тому, как забегали глаза «пахана», Андрюха понял, что попал в точку. Недолго думая, он сгреб волосатого за рога и изо всех сил треснул головой об стену. Тот слабо хрюкнул и сполз на пол, обливаясь кровью. Остальные черти радостно загоготали. Волына, важно усевшись на «паханское» место, орлиным взором окинул камеру. Все смотрели на него с безграничной преданностью.