Последняя ночь майора Виноградова

— Не будем разочаровывать девушку! Я сказал ей, что на Кавказе ты голыми руками задушил пятнадцать партизан.

— Трепло! Извините, фрекен…

* * *

Физиономии полицейских не блистали особенным интеллектом, но к сотрудничеству располагали.

— Здравствуйте!

Оба молодые, спортивные, одеты прилично. Только вот коллективного творчества вызванных не любят. Предпочитают в кабинет запускать по одному.

— Они говорят, что в качестве переводчика я сегодня не нужен. — Олаф виновато моргнул и тронул Виноградова за рукав. — Просят подождать в коридоре.

— Нет проблем. Хозяин — барин.

— Если что, я буду здесь, рядом. Я предупредил, что пресса…

— Спасибо, но не думаю… Иди!

Дождавшись, когда дверь за Густавсоном закроется, один из полицейских сделал приглашающий жест.

— Да, конечно! — Владимир Александрович сел на предложенный стул.

— Мы ведь встречались, господин Виноградов.

Действительно, лицо парня у окна показалось Владимиру Александровичу знакомым. Упругая челюсть, акцент, заставляющий концентрировать внимание не на смысле фразы, а на ее грамматическом построении…

— Не вспоминаете?

— Извините.

— Университет. Семинар по русской организованной преступности…

Точно! Только тогда он был одет во все джинсовое, и прическа меньше напоминала о годах срочной армейской службы.

— Вы, кажется… Вы, кажется, задавали тогда вопрос о коррупции?

— Да. И среди милицейских сотрудников.

— Вы студент?

— Нет, я работаю в полиции. Моей профессией является восточноевропейская и особенно русская преступность в Швеции.

Сказано было небезупречно, но Виноградов понял:

— Очень приятно!

— Вы очень интересно тогда рассказывали. Много полезного!

Владимир Александрович выжидающе замолчал. Возникла пауза. Шведа можно было понять — доверительный контакт установлен, пора переходить к делу:

— Ах, извините… Это мой коллега, он занимается делом об убийстве… о попытке убийства!., господина Геллера. По своему направлению и компетенции.

Где-где, а во владении русской разговорной речью полицейский намного уступал репортеру. Хотя сам Виноградов по-шведски вообще ничего, кроме «здрасьте-спасибо», не знал:

— Добрый день!

— Ларе… Лэрри! — Сыщик дружелюбно оскалился, дохнув ментоловой жвачкой, и крепко пожал протянутую Владимиром Александровичем руку. Очевидно, он придерживался голливудского стиля общения.

— Вы тоже говорите по-русски?

Напарник перевел, и Ларе жизнерадостно помотал головой.

— Нет, он не говорит по-русски.

— Чем могу помочь?

— Вы ведь работали в криминальной милиции там, в Петербурге?

— Больше десяти лет.

— И в специальных подразделениях?

— Последние два года.

— Занимались расследованием преступлений?

— В основном — оперативной работой. Если вы понимаете, что я имею в виду.

— Мы понимаем. Мы запросили Европол, финские коллеги отозвались о вас очень положительно. Вы ведь участвовали в нескольких шумных международных операциях?

— Последняя закончилась для меня увольнением.

— Вас уволили за сотрудничество с финнами?

— Нет. Я с удовольствием изобразил бы из себя мученика за идею, но… Там и без того причин хватало.

Виноградов сказал это так, что собеседник понял — продолжения не последует. Действительно, не рассказывать же первому попавшемуся парню в штатском про Кавказ, войну в Приречье, валютный скандал в пароходстве… Или о том, как невезучий милицейский офицер сдуру встал поперек дороги у сил, которые…

— Подставили. И выгнали вон.

— Что, простите?

Да, это был не Олаф, знаток и любитель ненормативной лексики…

— Поводом для увольнения послужило грубое нарушение служебной дисциплины.

— Ваше последнее звание?

— Капитан.

— Ого! — Слово «капитан» полицейский понял без перевода и уважительно поднял брови.

— Я был неплохим офицером. Имел медали, знаки отличия. К сожалению, не судьба![1]

— У вас контракт с университетом? Теперь?

— Нет.

— Вы утратили работу? Когда истекает срок вашей визы?

— Насчет визы… Не думаю, что вы не справились в иммиграционной картотеке. А что касается работы — я являюсь консультантом господина Геллера и его фирмы по вопросам безопасности.

— Название фирмы?

— «Геллер и Теплицки».

— Профиль? Специализация?

— Вряд ли это имеет отношение к делу. Поинтересуйтесь у самого хозяина.

— Вы не хотите сотрудничать? Помогать полиции?

— Это долг любого добропорядочного гражданина.

— Финские коллеги отзывались…

— Я вам что, переходящее Красное знамя?

— Простите?

Переводчик хренов!

— Я сказал, что готов помогать всякому, кто борется с организованной преступностью. Всегда! Везде! Но заставить меня сотрудничать… Это вряд ли.

— Очевидно, мы не поняли друг друга. Я не слишком хорошо владею русским языком. Извините.

— Ерунда. Спрашивайте дальше.

— В фирме до этого был консультант по безопасности?

— Насколько мне известно — нет. Кто-то ведал вопросами охраны офисов, производственных объектов, но всерьез безопасностью никто не занимался.

— И как объяснить, что приняли на работу вас? Именно в день, когда…

— Где блины — там и мы! — развел руками Виноградов.

— Что? Простите, я…

— Это народная поговорка. Более распространенный вариант: «Свинья везде грязи найдет».

Полицейский понял и перевел.

— И все-таки?