Последняя ночь у Извилистой реки

— Ты что ж, приятель, входную дверь не запираешь? Я ведь чуть не наскочил на твоего малыша! — гремел возбужденный водитель. — Скажи спасибо подгузнику. Белый, сразу заметил и тормоз вдавил.

— По-моему, вы просто не следите за своим ребенком. Хорошенькое дело: родители спят и даже не знают, что их малыш ушел из дома! — отчитывала Дэнни женщина в очках.

— Папа, — хныкал Джо, протягивая ручонки к отцу.

— А мать у этого ребенка есть? — допытывалась женщина.

— Она спит. Мы оба спали. Мы вчера очень устали, — бормотал Дэнни.

Женщина неохотно отдала ему Джо.

— Огромное вам спасибо, — сказал Дэнни водителю белого фургона.

— Сдается мне, вы вчера хорошо гульнули, — заявил ему дядька с усами и бакенбардами. — Ты и сейчас еще не просох. Что, и жена твоя хороша?

— О вас следует заявить в полицию, — сказала ему женщина в очках.

— Вы совершенно правы. Только я очень прошу вас этого не делать, — умоляющим тоном произнес Дэнни.

Машины начали громко сигналить, и Джо опять заплакал.

— Я неба не видел. Из окна, — всхлипывал малыш.

— А зачем тебе понадобилось видеть небо? — спросил Дэнни.

К этому времени они, сопровождаемые какофонией гудков, пересекли тротуар и подошли к дому.

— Как же. Вдруг Небесная леди прилетит, а я не увижу, — продолжал всхлипывать Джо.

— Так ты высматривал Небесную леди?

— Да. И не видел. А если она меня ищет?

Айова-авеню была широкой улицей. Для двухлетнего малыша — целое путешествие. И по-своему он был прав: чтобы увидеть небо, ему действительно понадобилось выбраться на проезжую часть. Джо убежал из дома не просто так. Ребенок надеялся, что Небесная леди спустится с неба опять.

— Мама пришла, — сказал Джо, когда они вернулись в квартиру.

Малыш называл их жилище «фартирой». Едва научившись говорить, это слово он произносил только так.

— Да, сынок. Я знаю, что она вернулась.

Когда они пришли, Кэти опять спала. На кухонном столе стояла пустая бутылка из-под рома. Это он выпил все содержимое или Кэти допила, когда вернулась? (Наверное, все-таки он. Кэти не слишком жаловала ром.)

Писатель отнес Джо в детскую и сменил ему подгузник. Он избегал смотреть в глаза сына. Ему было не прогнать страшную картину: мертвый малыш в белом подгузнике лежит на проезжей части и широко раскрытыми, невидящими глазами смотрит в небо.

— И тогда ты бросил пить? — спросил восьмилетний Джо.

Все время, пока он рассказывал сыну эту длинную историю, они стояли спиной к дому, где оба когда-то жили вместе с Кэти.

— Да. Та бутылка рома была последней.

— А мама пить не бросила? — спросил Джо.

— Ей это было не по силам, дорогой, — вздохнул писатель. — Думаю, она и сейчас продолжает.

— Так я все-таки наказан? — снова спросил мальчишка.

— Нет, ты не наказан. Можешь идти, куда захочешь. Или поехать на автобусе. А вот велосипед из твоей жизни отныне изъят. Наверное, мы отдадим его Максу. Будет у него про запас или на детали разберет.

Джо поднял голову к синему осеннему небу. Но оттуда не спускались ангелы, чтобы уговорить отца отменить свое решение.

— А ты сам верил, что Небесная леди — ангел? — спросил Джо.

— Я поверил ее словам. Она сказала, что иногда бывает ангелом, — ответил Дэнни.

Потом писатель изъездил город вдоль и поперек, высматривая голубой «мустанг», но машина как в воду канула. И полиция тоже больше не получала сообщений об этом странном автомобиле. Но в то утро, стоя на Айова-авеню, Дэнни обнял сына за плечи и сказал:

— Подумай о том, что случилось. Голубой «мустанг» по-прежнему ищет тебя. Шесть лет назад, когда ты стоял вон на том месте и на тебе не было ничего, кроме подгузника, возможно, «мустанг» затесался среди других машин. Но тогда ему было не прорваться. Тогда, на твое счастье, тебя заметил водитель белого фургона и застопорил все движение. Быть может, «мустанг» еще в то утро хотел тебя задавить.

— Папа, он что, в самом деле меня высматривает? — допытывался Джо.

— Тебе лучше в это поверить, — сказал ему отец. — Голубой «мустанг» разыскивает тебя, и потому ты должен быть очень осторожен.

— Хорошо, — сказал восьмилетний экс-велосипедист, в душе которого все-таки шевелились сомнения насчет последних отцовских слов.

— Скажи, у тебя случайно нет знакомых двухлетних малышей? — вдруг спросил Дэнни.

— Откуда? Я же с малышней не дружу.

— Конечно. Шесть лет в твоем возрасте — большая разница. Но может, у кого-нибудь из твоих приятелей есть маленький братишка или сестренка. Тебе стоило бы на них взглянуть. Ты бы увидел, как выглядел сам, когда выскочил на дорогу.

Их разговор был прерван внезапно подъехавшим поваром. Его машина остановилась у самого тротуара.

— Садитесь, — велел им обоим Тони Эйнджел. — Сейчас забросим Джо в школу, а потом поедем домой.

— Но Джо даже не позавтракал, — возразил Дэнни.

— Его завтрак у меня с собой. Половину он успеет проглотить, пока мы едем до школы… Залезай в машину, Дэниел, — повторил повар. — У нас возникла… ситуация.

— Пап, что-то серьезное? — встревожился писатель.

— Похоже, Юн по-прежнему замужем, — сказал повар, когда сын и внук сели в машину. — И у нее есть двухлетний ребенок.

— Откуда ты знаешь?