Последняя ночь в Катманду

На сборы вещей у Синтии ушло минут пятнадцать. Старая журналистская закалка не подвела. Переодевшись в джинсы и рубаху, она позвонила в приемную. Последовала процедура сдачи номера, прощание с администрацией и служащими отеля, ее торопливый автограф в книге регистрации…

И ни одного провожающего! Что ж, слава Богу…

Синтия вышла из отеля и заторопилась к перекрестку. Вскоре она уже сидела рядом с Махешем.

Как только машина тронулась с места, Махеш взял ее руку в свою. Почти всю дорогу они сидели молча, как будто боялись заговорить, и в какой-то миг Синтии показалось, что эта поездка рядом с ним будет длиться вечно.

Но вечность — это другое измерение. Реальность этого мира жестоко напомнила о себе, когда «кадиллак» въехал на автомобильную стоянку возле аэропорта. Проснувшаяся память о расставании застучала в виски и снова сдавила сердце.

— Мы ведь ненадолго расстаемся, Синтия, сказал Махеш.

— Я знаю, — ответила она.

Она слышала, как неубедительно прозвучали ее слова. Он повернулся к ней и убрал со лба короткую прядь волос.

— Знаешь, не стригись больше. Ты будешь выглядеть женственнее с длинными волосами, — сказал он.

— Еще одно старое, тайное желание? — улыбнулась она. — Тебе, правда, хочется, чтобы я отрастила волосы?

— Да. Тогда я смогу кутаться в них, целуя тебя.

Он обхватил рукой ее затылок… Поцелуй был пламенным, жадным, но недолгим.

«Кадиллак» остановился. Синтия по очереди обняла Хари и Дипака, обменялась с ними прощальными шутками и с Махешем, несущим ее чемодан, направилась к залу отправления.

— До встречи, — сказал он, целуя ее в щеку.

— До встречи…

Опомнилась она только, когда шла по залу аэропорта, катя перед собой тележку с чемоданом.

Почему они должны расстаться? Почему какие-то подлые политические интриги должны разлучить их? Почему в этом мире все так несправедливо? — возмущалась она, чувствуя, как на глаза снова наворачиваются слезы.

Из этого должен быть и другой выход.

И Синтия смахнула слезы и принялась думать. Она думала, когда регистрировала билет, думала, когда стояла в очереди, чтобы сдать багаж… И блестящая мысль осенила ее еще до того, как она ступила на трап самолета.

В какой-то момент она застыла в нерешительности, сделала глубокий вдох. Потом развернулась и бросилась из зала аэропорта.

Только бы он еще не уехал. Пусть на стоянке будет пробка. Пусть сломается «кадиллак». Сейчас главное застать его.

Она выскочила на площадь и прямиком побежала к стоянке. Сердце билось в грудную клетку с такой силой, что, казалось, готово было проломить ее. Кровь гудела в висках.

Она сбавила шаг и оглядела стоянку. Черный «кадиллак» медленно выруливал из своего ряда. Она бросилась ему навстречу и преградила дорогу. Махеш выскочил из машины.

— Синтия!

— Махеш! — Задыхаясь, она упала в его объятия. — Я.., я…

— Ты забыла мне что-то сказать, милая? Что-то очень важное?

— Да. Пошли одного из ребят за моим багажом. — Она ткнула багажную квитанцию ему в руку.

— Ты что, передумала улетать? — удивился он.

— Да. Я передумала улетать одна. Потому что могу улететь с тобой.

Он не успел выяснить, как это возможно. Но он верил ей. Он знал, что эта женщина способна на сюрпризы… Отправив Дипака за ее багажом, Махеш усадил ее в машину. Она наконец отдышалась и обмякла, прислонившись к нему плечом.

— Знаешь, — сказала она, — а я все-таки глупая женщина.

— Не верю…

— Потому что не догадалась раньше о таком простом способе спасти тебя…

— И что же ты придумала?

— Мы сейчас едем в Американское посольство. Там покажем материалы о тебе. Очень убедительные материалы. Они помогут, они обязаны помочь. — Она посмотрела ему в глаза, и по ее лицу расплылась улыбка.

Они больше никогда не расстанутся. Никогда…