Последняя ночь в Сьюдад-Трухильо

— Я смогу у вас немного задержаться? — спросил он, — В Сьюдад-Трухильо?.

— Когда довезем нашего пациента, поговорим. Вам нечего расстраиваться, Мерфи. Мы любим таких, как вы.

Мерфи посмотрел на него.

Октавио многозначительно подмигнул. Мерфи тоже подмигнул и неуверенно улыбнулся.

«Господи, что он подмигивает? — подумал он. — Почему сразу не сказать, о чем речь? Не надо мне было говорить о Сан-Доминго, черт бы их всех побрал».

20

Следственная комиссия не нашла ничего, что могло бы навести на след убийцы. Исследовали электромагнитный замок в дверях гаража. Внутри он был покрыт пылью — им ведь не пользовались уже несколько лет. Густой слой пыли прочерчивали царапины от стальной проволоки, которой убийца открыл дверь. Это объясняло все, почти все…

Итак: кто-то знал, что Лоретта связалась со мной, что даже была у меня. Наверняка за ней следили. Кто-то догадывался, либо знал — но откуда? от кого? — либо только предвидел, что Лоретта договорилась со мной о новой встрече, что я должен ей позвонить, и поэтому сам позвонил, назвавшись моим другом, и сообщил, что я жду Лоретту в «Монтане». Или так: этот человек действовал наугад, ничего не зная ни о том, что она мне звонила после встречи со мной, ни о моем звонке, а только считал, что наша следующая встреча вполне вероятна. Бисли сказал, что такая версия наиболее правдоподобна.

Итак, тот человек позвонил Лоретте и в то же время кто-то — конечно, его сообщник, — проскользнул в гараж, открыв дверь отмычкой. Там он притаился, уже зная, что Лоретта спустится, чтобы вывести машину. Он отключил автоматическое устройство, зажигающее свет, когда опустится лифт, и ждал Лоретту, которая должна была взять с собой рукопись «Эры Трухильо».

Лоретта спустилась в гараж. Поскольку свет не зажегся, она вышла из лифта, чтобы повернуть выключатель. А может, она даже не выходила из лифта, может, испугалась темноты, и убийца настиг ее в лифте.

Он положил труп девушки в ящик с песком. Потом толкнул «империал» Лоретты по наклонному полу к дверям. Передние скаты нажали на подвижную полосу, двери автоматически раздвинулись, тогда убийца стал перед радиатором, оттолкнул машину обратно и вышел. Через 15–20 секунд двери опять задвинулись.

Мы дважды попробовали этот номер с машиной. — Бисли, я и Нэд — и все мои предположения подтвердились. Ясно было, при каких обстоятельствах совершилось убийство. Ясно было, и по чьему приказу это сделано, хоть мы не знали, кто убийца, и не надеялись его схватить. Рукописи «Эры Трухильо» мы не нашли ни в гараже, ни где-либо в другом месте — той рукописи, о которой Флинн сказал, что она была в двух зеленых пластикатовых папках.

Зато — и это нас особенно тревожило — проблематическим оставалось само убийство. Лоретта была мертва, но не существовало никаких признаков убийства. Если бы ее тело лежало не в ящике с песком, а около лифта, можно было бы подумать, что она умерла от сердечного приступа.

Ее труп осмотрели внимательнейшим образом, но не нашли никаких следов борьбы, никаких синяков, кровоподтеков, царапин, ссадин… Чем детальней исследовали тело Лоретты, тем непонятней становилось, отчего она умерла; Лоретта была, что подтвердил ее домашний врач, здоровой, тренированной девушкой, ничем не болела.

Днем позже, после вскрытия, мы получили заключение экспертизы: предположительные следы удушья, может быть, спазма гортани, слабые следы внезапного спазма либо паралича сердца — без явственных причин, без признаков отравления, без типичных изменений, к которым приводят яды, известные медицине.

— Может, это был какой-то яд, неизвестный судебной фармакологии, не попадавшийся нашим токсикологам? — казал Бисли, — Можно об заклад побиться, что существует нечто в этом роде, ведь теоретически это возможно, Но тогда…

— Но тогда, — докончил я за него, — встает другой вопрос: каким образом и каким путем введен этот яд в организм? На теле Лоретты нет ни укола, ни царапины. Разве что он заставил ее проглотить яд… Ты это хотел сказать?

— Эксперты исключают такую возможность, — возразил Бисли, — Они говорят, что в этом случае остались бы какие-нибудь следы во рту, в пищеводе, желудке, кишечнике. Чудес не бывает, Майк. Лоретта не глотала яд.

— И все же ее отравили.

— Не знаю.

— Думаешь, ее задушили?

— Возможно, но как?

— Прижали к лицу подушку…

— А она хоть бы что, недвижимо ждала смерти? Чепуха. Знаешь, сколько минут на это нужно? И как при этом сопротивляется человек?

— Но, надеюсь, ты веришь, что она убита?

— По одной лишь причине: мы видели ее труп.

— Только потому? — спросил я. — Подумай, Фрэнк: отключен автомат, зажигающий свет в гараже; есть свежие царапины на земле; наконец, труп спрятан в ящик с песком. Три факта, говорящие об убийстве. Прибавь к этому, что за Лореттой следили, что кто-то от моего имени пригласил ее в «Монтану» и, наконец, что Лоретта взяла с собой работу Галиндеса, которой при ней не оказалось. Ну, можно ли еще сомневаться?

— Да, — ответил Бисли.

Мы сидели в кабинете Флинна, в креслах у письменного стола, обитых буйволовой кожей. Мы ждали уже полчаса, но Флинна все не было.