Последняя обитель. КРЫМ. 1920-1921 гг

На юге и западе страны обстановка оставалась сложной и опасной. Недавние поражения революций в Германии и Венгрии повергли большевистское руководство в уныние. Отсутствие ближайших перспектив революционных переворотов в странах Европы, из-за чего победа мировой революции откладывалась на неопределенное время, противоречило “закономерностям” процесса развития общества. Все это, как неоднократно утверждал Ленин, угрожает самому существованию так легко доставшейся власти над огромной страной. Наша отсталость, писал он, двинула нас вперед и мы погибнем, если не сумеем удержаться до тех пор, пока мы не встретим мощную поддержку со стороны восставших рабочих других стран.

ПОСЛЕДНЯЯ ОБИТЕЛЬ. КРЫМ, 1920-1921 ГОДЫ

Революционное движение в Европе затухало и уже не было надежды на то, что какая-либо страна последует примеру России. Население европейских стран, давно живущее по принципам цивилизации и предпочитающее свои внутренние проблемы решать демократическим, парламентским путем, “скачкообразный” революционный путь развития посчитало для себя неприемлемым. Оно с ужасом наблюдало за последствиями воплощения в жизнь коммунистических идей на территории бывшей Российской империи, а потому' решительно отвергло призывы местных коммунистических инициаторов переворотов⁶⁴.

А какая была уверенность в победе революции в мировом масштабе, сколько возлагалось надежд и строилось глобальных планов!? Лозунги “мировой революции” были у всех на устах. На всех съездах, конференциях, собраниях, сходках, не говоря уже о заседаниях Политбюро ЦК РКП(б), СНК и ВЦИКа, из уст партийных функционеров постоянно раздавались призывы к победе мирового пролетариата. При этом часто высказывались намерения оказывать угнетенным рабочим иных стран необходимую помощь в завоевании ими власти. На содержание компартийных групп за рубежом, издание подстрекательской литературы и другие расходы, связанные с подготовкой акций протеста и неповиновения, забастовок, восстаний, переворотов, по решению Политбюро ЦК РКП(б) за границу направлялись сотни миллионов золотых рублей. И такая политика проводилась в то время, когда собственный народ, измученный голодом и холодом, был доведен тяжелыми условиями войны, революциями, хозяйственной разрухой и беспросветной бедностью до крайности. В это время “народная власть” обдирала крестьян до последнего зерна, рабочие за свой труд получали полфунта хлеба в день, а денежная масса в стране не обеспечивалась ни товарами производства, ни золотыми запасами. Тысячи бездомных и голодных сирот заполняли все вокзалы, подвалы, чердаки домов больших и малых городов. Покрытые лохмотьями, чесоткой и вшами, они бродили по улицам и базарам, приставая к прохожим и выпрашивая милостыню. Не меньше было и взрослых бездомных, перемещенных лиц, беженцев, оказавшихся на положении никому не нужных нищих, бесцельно и обреченно переезжающих из города в город.

Максимилиан Волошин еще в

1919 г. отразил это столпотворение на дорогах в стихах “На вокзале”:

“Беженцы из разоренных Оголодавших столиц.

Из городов опаленных.

Деревень, аулов, станиц.

Местечек: тысячи лиц...

И социальный Мессия,

И баба с кучей ребят.

Офицер, налетчик, солдат.

Спекулянт, мужики. — вся Россия!"¹*

Финансовая помощь иностранным компартиям оказывалась, впрочем, в течение всех 70 лет существования советской власти и составляет в общей сложности, по-видимому, железнодорожный эшелон золота. Это то золото, что осталось от царского и временного правительства, это конфискованные ценности при разграблении церквей и при аресте обычных граждан, это золото, добытое ценой сотен тысяч жизней узников ГУЛАГа в Восточной Сибири.

Особая роль в деле разжигания революционного пожара в Европе

²⁴ Волошин М. А. Стихотворения, статьи, воспоминания современников. — М.: Правда, 1991. — С. 135-136.

отводилась и дипломатическим представительствам, которые должны были стать тайными пропагандистскими миссиями и подрывными резиденциями в зарубежных странах. Для этой цели подбирались и готовились необходимые надежные кадры дипломатов, всегда готовые содействовать развитию революционного движения. Красина Ленин поучал, например, таким образом:

'Тов. Красин! Обратите сугубое внимание. Клышко не болтлив ли? Дипломат должен уметь молчать и говорить так, чтобы ничего не сказать. Умеет ли? Понимает ли он это?'⁶⁵.

Однако не оправдали себя ни золото, ни подстрекательская к восстаниям деятельность, ни пропаганда коммунистических идей, ни разлагающая устои государственности в западных странах работа вскормленных в России так называемых интернационалистов. А их поддержка и вмешательство в определенный момент могли быть ощутимыми. На территории России было сформировано 370 отрядов общей численностью 250—300 тыс. человек, готовых ринуться в революционную мясорубку⁶⁶. Это была мощная армия, способная поколебать устои любой европейской страны. Большевистские лидеры, считавшие себя революционными деяте-