Последняя обойма

— Я позову милицию, — сказал я, стараясь, чтобы это прозвучало как угроза.

— Маму свою позови, — был ответ. Пистолет уперся мне в висок, а мои ноги помимо воли едва ли не вприпрыжку понесли меня к «Форду».

— Мама далеко, — сказал я на ходу. — А милиция близко.

Похоже, мне не поверили. А те два любителя полуночных мордобоев, что с матюгами осматривали проколотые покрышки, предпочли не привлекать к себе внимание.

— А ты, лахудра, сиди и не вякай, — услышал я со стороны. Эта реплика, очевидно, предназначалась Анне, и я представил ее возможную реакцию на такие слова. Однако то, что произошло в действительности, далеко вышло за пределы моей фантазии.

Я чувствовал кожей дуло пистолета, и по этой причине был смирен, головой не вертел, и то, что случилось возле «Оки», оказалось вне поля моего зрения. Только вдруг ствол ушел от моего виска в сторону, хватка ослабла. Тип, советовавший мне позвать маму, дернулся назад, к моей машине, словно я его больше не интересовал. Только вот я, злопамятный сукин сын, не хотел так легко с ним расставаться.

Поэтому я ударил левым кулаком противнику в челюсть, правой рукой вцепился в сжимавшую оружие кисть, да еще двинул коленом в основание позвоночника. В результате тип с пистолетом полетел назад, увлекая следом и меня, не решавшегося выпустить руку с «ТТ». Уже в лежачем положении эта упрямая сволочь пнула меня в бок и обругала пятью нецензурными словами. Я не стал церемониться и левой рукой четыре раза врезал матерщиннику в лицо. Точнее, в морду. На большее парень не тянул.

Потом я вскочил, выбил ногой пистолет из ослабевшей руки и приготовился схватиться с остальными незнакомцами из «Форда».

В следующую секунду выяснилось, что сражаться не с кем.

— Быстро! В машину! — крикнула Анна. Я повиновался. Пробегая те несколько метров, что отделяли меня от «Оки», я вспотел: мне пришлось перешагивать через неподвижные тела. В то время, пока я возился с одним, Анна уложила троих.

И еще одно: я своего лишь оглушил. Тем, кто имел дело с Анной, пришлось гораздо хуже. У одного посредине лба темнело аккуратное отверстие — след от пули. У второго было перерезано горло. Наверное, все тем же маленьким ножичком с выкидным лезвием. Сам нож торчал из правого плеча третьего громилы.

Анна наступила ему на горло тяжелым ботинком, вытащила нож и обтерла лезвие о кожаную куртку поверженного боевика.

Я торопливо прыгнул в машину и вцепился в руль. Меня колотило. Анна села рядом и застегнула «молнию» на куртке.

— Кого-то ждешь? — спросила она. — Если нет, то поехали.

Я нажал на газ, и «Ока» тут же подпрыгнула, преодолевая возникшие на ее пути неровности рельефа. Мне послышался стон. И я постарался как можно быстрее уехать отсюда. Не забыв при этом глянуть в зеркальце заднего вида: белый «жигуленок» стоял на прежнем месте, но милиционеров рядом видно не было.

Анна достала из кармана носовой платок и аккуратно вытерла красные капли со своего лица.

— Ты кончил своего? — поинтересовалась она таким голосом, словно речь шла о том, не забыл ли я полить цветы на окне.

— Нет. — Я смотрел на дорогу и думал о возможных последствиях случившегося. Дело даже не в том, что мы оставили на дороге несколько трупов. Мы сделали это рядом с моим домом, в сотне метров от двоих сотрудников милиции. Все желающие могли наблюдать процесс уничтожения четверки из «Форда». Кто-то вполне мог заснять всю сцену на видеокамеру. Людей хлебом не корми, дай посмотреть, как бьют друг другу морду и режут глотки. Любители острых ощущений. Будут потом показывать эту видеокассету родным и знакомым, хвастать...

— Ты знаешь, кто это был? — прервала ход моих мыслей Анна.

— Понятия не имею.

— А зря. Я спросила у одного, прежде чем сломать ему горло.

— И что он ответил?

— Они работают на Гиви Хромого. На тебя уже открыли сезон охоты, Костик. И после сегодняшнего количество охотников увеличится, — сказала она то, о чем я и так догадывался. — И тебе придется некоторое время не возвращаться домой.

— Некоторое время? — переспросил я. В отличие от Анны я не был спокоен. Мягко говоря. — Что ты имеешь в виду? Что мне до конца жизни придется бегать от милиции? И от Гиви Хромого?

— Не принимай все так близко к сердцу, — посоветовала Анна, и это прозвучало как циничное издевательство. — Подумай сам, разве лучше было бы, если в эти четверо потащили тебя к Гиви выяснять отношения? К вечеру ты наверняка стал бы трупом. А сейчас — кто знает, как все сложится... Пока ты жив.

— А менты? Те двое? Они же все видели!

— Ну и что? Они могут предъявить к тебе претензии по поводу спущенных шин, и только. Как только я начала резать этих сволочей, та парочка куда-то быстро слиняла. Так что за трупы ты будешь отвечать только перед Гиви, а он вряд ли будет просить милицию найти обидчика.

— Гиви тоже не подарок.

— Я же обещала: пока мы работаем вместе, я прикрываю тебя по всем направлениям. Или тебе кажется, что я обманываю?

Мне вспомнились три тела, через которые я перешагнул.

— Нет, так мне не кажется, — отрезал я.

— Значит, все в порядке, — подытожила Анна. — Эй, ты смотри за дорогой. Не нервничай.