ПОСЛЕДНЯЯ ОБОЙМА

    Давным-давно, когда я первый раз попал на допрос в милицию, во мне боролись два чувства. Первое - немедленно

   выложить все, что я знаю, а потом уповать на справедливость служителей закона. Второе - замолчать и не раскрывать рта ни

   при каких угрозах и посулах. Со временем первое чувство отмерло, а второе несколько трансформировалось. Я не молчал, я

   охотно беседовал со следователями, но немногое они могли почерпнуть из этих бесед. Я не позволял собственному языку

   вредить мне. Я строго дозировал информацию.

    - Вы знаете гражданина Сидорова Вениамина Анатольевича?

    - Знаю.

    - Как давно?

    - Около трех лет. Он помогал мне чинить машину, так мы и познакомились. - Я отвечаю на вопрос, который следователь

   еще не успел задать. Следователю это нравится, он считает, что я откровенен. Ну-ну.

    - Вы знаете о его судимостях?

    - Да, знаю. Знаю, что это было давно. Он, что называется, «завязал».

    - Это вы так думаете?

    - Да, я так думаю.

    - Хорошо, - кивнул следователь. Он потер ладони, но не из злорадства, а из-за того, что в кабинете было холодно.

   Отопительный сезон еще не начался, из оконных щелей дуло, и вряд ли следователь в такой обстановке чувствовал себя

   намного уютнее, чем я. Он то и дело склонял голову, ныряя подбородком в воротник черного вязаного свитера, и мне

   казалось, что он не прочь забраться в свитер с головой. За моей спиной на табурете сидел еще один милиционер, он даже не

   расстегнул пуговиц на своем плаще.

    Когда я сказал, что Сидоров завязал с криминалом, следователь переглянулся со своим ассистентом, пошуршал бумагами,

   уронил ручку, поднял ее, поставил какую-то закорючку в углу листа, задумчиво посмотрел в потолок.

    Я терпеливо ждал.

    - Скажите, Константин Сергеевич, - наконец произнес следователь. - Когда вы видели своего друга Сидорова в последний

   раз?

    Я посмотрел на часы: половина шестого утра. Начался новый день.

    - Позавчера, - ответил я. Тут стоило сказать правду, потому что Сидоров долго ждал меня у подъезда, и его наверняка

   запомнили соседские старушки. - Он приходил ко мне домой. И это было около пяти часов вечера.

    - О чем вы беседовали?

    - Да так, обычный треп...

    - Вы не заметили в его поведении ничего странного? Необычного?

    - Если считать, что он приехал ко мне совершенно трезвым... Это немного необычно. Но уехал Сидоров после того, как

   мы выпили бутылку коньяка, и это уже совершенно обычное для Сидорова дело.

    - Константин Сергеевич, мы знаем, что весь вчерашний день вы неоднократно звонили бывшей супруге Сидорова,

   интересуясь его местонахождением. Зачем он вам так срочно понадобился?

    - Я вам больше скажу, - следователям нравится, когда им рассказывают больше, чем они знают, - еще я звонил ему на

   работу, в автосервис, - про сидоровскую любовницу я ничего не сказал, так как не был уверен, что милиция знает о ее

   существовании.

    - Так зачем вся эта суета?

    - Утром я был у себя в конторе, и мой шеф попросил меня договориться с Сидоровым о ремонте машины. Какие-то

   проблемы с карбюратором.

    - И вы кинулись исполнять пожелание вашего начальника?

    - Да. У меня был свободный день, поэтому я попытался отыскать Сидорова...

    - Не нашли его?

    - Нет.

    Тут наступил важный момент. Если бы они знали, что я был в автосервисе, то выложили бы свой козырь сейчас, чтобы

   припугнуть меня всем перечнем возможных обвинений - от дачи ложных показаний до сопротивления сотрудникам

   правоохранительных органов. Самое время попытаться меня расколоть.

    Но следователь промолчал. Его ассистент в плаще сверлил мне затылок пристальным взглядом, но тоже хранил

   молчание.

    Или они не знали, что Сидорова вытащил из автосервиса именно я. Или... Или те двое в масках были вовсе не

   милиционерами. Тогда все еще больше запутывалось, но в данный момент я бы предпочел именно такой вариант.

    - А где вы были этой ночью? - задал очередной вопрос следователь.

    - К Сидорову это не имеет никакого отношения, - сказал я и улыбнулся. Эта моя улыбка должна была намекнуть на то, что

   иногда мужчины занимаются ночью весьма приятными делами. Которые не совсем моральны, но...

    - Вы были у подруги?

    - Нет, но ваши мысли работают в нужном направлении. Я встретил девушку...

    - Где вы ее встретили?

    - М-м. - Я вопросительно взглянул на следователя, как бы спрашивая: «А может, не стоит так глубоко влезать в мою

   частную жизнь?» - Где-то в районе гостиницы «Интурист».

    - Ага, - понимающе кивнул следователь. Площадь перед гостиницей выполняла в Городе те же функции, что и Тверская в

   Москве. - И что дальше?

    - Дальше? - Я удивленно раскрыл глаза. - Вот именно это самое. Что и должно было быть.

    - Где вы этим занимались?

    - А это очень важно?

    - Если бы это не было важно, я бы не спросил.

    - Ну хорошо. - Я снова прикинулся хорошим мальчиком. - Мы занимались этим нехорошим делом в моей машине.

    - Вы запомнили ту девушку? Как ее зовут, ее внешность?

    - Вряд ли. Дело было ночью, и мне, честно говоря, было наплевать на ее имя.

    - И на внешность?

    - Ну... Не уродина, но и не Клаудия Шиффер. Что-то среднее. Вряд ли я ее узнаю, если встречу на улице.

    - А зря, - заметил следователь. - Вам не помешало бы хотя бы одно подтверждение рассказа о проведенной ночи. Даже от

   этой девушки.