Последняя охота

— Лады. Я тебя надыбаю. Сам меня не шмонай, нарваться можешь. Допер? Я тоже не за каждого корефана клянусь, — вскочил на ноги легко, пружинисто. Исчез совсем беззвучно.

«Вот ведь черт, я даже не слышал, как он оказался рядом?» — подумал Смирнов, немало удивляясь, как сумел Влас подойти вот так.

Он долго обдумывал разговор с фартовым. Понимал, что тот будет ждать. И решил посоветоваться с Олегом:

— Назначь ему встречу, а мы его там и накроем.

Так и сделали. Михаил радовался: если бы не это, сколько еще ловили б Меченого? Тот, когда оперативники взяли в наручники, понял все и крикнул Смирнову:

— Ты, пузырь с дерьмом! Закажи себе купе на погосте!

Когда Власа поместили в следственный изолятор, началось невообразимое.

Среди ночи в милицию вломились пьяные. Избив дежурных, закрыли их и подожгли полы. Выпустили из камер всех алкашей, а сами скрылись на двух машинах.

— Конечно, фартовые! Кто ж еще? Искали Меченого. Когда не нашли его, вздумали хоть так досадить! — оправдывался дежурный, протирая опухший глаз.

— Вас двое было! Почему не задержали? — негодовал начальник милиции.

— Их пятеро! И каждый как шкаф с антресолью! Попробуй скрутить таких лбов!

— Позор! Пьяные хулиганы устроили дебош в милиции! Едва не сожгли здание и вас! — возмутилось начальство. — Зачем нам такие слабаки в милиции?

И на следующий день оба избитых подали рапорты, уволились из горотдела. На их место заступили новые, но через месяц и эти пострадали. Выскочили защитить женщину, которую муж под окном дежурной части избивал. Отнять хотели ее, успокоить, но тут на них свора навалилась. Откуда взялась, не увидели. Одного дежурного забили насмерть.

Смирнов давно поставил решетки на окна квартиры. Впереди железной входной двери тоже поставил решетку. Ольгу предупредил не выходить вечером из дома. И все же, едва приоткрыл форточку, чтобы проветрить квартиру, тут же над головой просвистела пуля. Дом напротив только достраивается, кого там сыщешь? Михаилу неприятно сдавило душу.

Смирнов теперь стал осторожнее. Если хотел проветрить квартиру, сначала гасил свет. Окна всегда были зашторены. На входной двери подъезда установили кодовый замок.

Но по пути на работу не раз летели в него камни. Вечером его подвозили на служебной машине, когда она была свободной. А все потому, что от камней кто-то перешел на пистолет. По счастливой случайности попали в руку.

— Шкворень на тебя охотится! — внимательно рассмотрел пулю эксперт. — Тебе повезло. Этот никого не мазал. Бил наповал. Нынешний промах — первый. Будь осторожнее.

Смирнов вспоминает, как работал он в то нелегкое время. Всегда и повсюду чувствовал за собой постоянную слежку. Дома и в кабинете напряжение не покидало.

— Вот сволочи! Машину опаскудили! Глянь, что утворили козлы! — подвел водитель к оперативке.

Михаил подошел. На всей пассажирской двери машины был нарисован черной краской скелет в милицейской форме, а над ним надпись: «Смерть лягавым!»

— Хулиганы! Поймаю, за уши выдеру! — грозил шофер неведомо кому.

В день суда над Власом воры особо вошли в раж и обокрали целый десяток киосков, два магазина и ломбард.

Оперативники вместе со следователями исколесили весь город, но по горячим следам поймать никого не удалось. Лишь через несколько дней в кафе и барах, в казино и ресторанах взяли с десяток сторопил, налетчиков. Те возмущались, кричали, что вытянут ментов на свою разборку за ошибочное задержание.

— Мы еще сорвем с вас за этот шмон!

— Запомните тот шухер!

— Всякая падла землю у моих копыт будет грызть, моля пощады! — орали на все голоса.

Смирнов искал самого Шкворня. Тот имел множество любовниц, не брезговал притонами и мигрировал от одной потаскухи к другой по своему усмотрению. Когда и где встречался с кентами, этого не знал никто. Его иногда видели средь бела дня в разных районах города, он не сидел на одном месте. Перемещался, мотался из конца в конец города, куда быстрее милиции.

Михаил знал его по фотографии. Слышал, что Шкворень много раз удачно уходил в бега из зон. Говорили, что из всей многочисленной «малины» пахан особо дорожит Власом и, конечно, пока сам на воле, попытается достать Меченого из следственного изолятора. Это абсолютно не означало, что Шкворень оставит в покое его, Смирнова. Скорее, наоборот.

Нет, Михаил ничего не рассказывал Ольге и тестю с тещей о том, какая опасность подстерегает его ежедневно на каждом шагу. Да и на работе многое умалчивал, считая эту тему неприличной.

«Знал, куда иду, на что соглашаюсь. Зачем же жаловаться? Другим не легче!» — убеждал себя. Другие же не знали и сотой доли того, что он выдержал и пережил. О том Михаил узнал гораздо позже. О-о! Если бы эта информация была известна ему раньше, многое в его жизни сложилось бы иначе.

— Вот и попался нам! — сказал Михаил Шкворню, когда того взяли в доме Дамира.

— Я все равно упорхну! Не тебе меня держать, а вот о себе подумай! Нас достал, но и сам в капкане накроешься. Я его замастырю. Тебе живьем не выскочить. Душу там оставишь, хотя… откуда ей взяться у лягового? — расхохотался в лицо.