Последняя охота

— Сначала сами спешить не хотели, теперь поняли, что безнадежно опоздали. Жена боится, да и врачи в этом возрасте уже не советуют рожать, — соврал Мишка.

— Смени бабу! Наши деревенские до гробовой доски ни хрена не боятся. Вон бабка Блиниха в прошлом году Кольку родила. Пятого! А самой уже пятьдесят восемь. И не боится, что поднять не сможет. Старшие дети не бросят его. Чего уж пугаться? Ее первый сын сам скоро дедом станет, а мать еще сама дрозда дает. Вместе с невесткой среднего сына в одной палате рожала. И ни хрена! Обе разродились, потому что нашенские! Знай, Мишка! Бабы не хотят родить, когда не любят мужиков. А ежли любят, то как наши — на всю жизнь без остатка, без оглядки! Запомни и присмотрись к своей шишиге! Пусть она поменьше по врачам бегает, кикимора облезлая!

— Угомонись! Оля у нас красивая! — обиделась мать.

— Обычная баба! Ничего особого. Видел ее. У нас в деревне лучше и моложе найти можно, если поискать! — подморгнул лукаво Мишке. — А то мою младшую бери. Ей нынче восемнадцать будет. Вся в меня зараза! В городе теперь учится на ветврача. Я ее спрашивал: «Кого ж в городе лечить станешь?» Она мне в ответ: «А там людей не осталось, только мои пациенты. Сплошь козлы, бараны, суки… Так что без работы не останусь».

Уезжал Мишка из деревни лишь через три дня. Все соседи провожали с гармошкой, с песнями. Как не хотелось ему возвращаться в холодный, так и не ставший своим город.

Дома его никто не ждал. Ольга позвонила и отпросилась еще на день. Она даже не поинтересовалась ничем. Говорила сонным голосом, и Михаил досадливо положил трубку на рычаг. Только хотел помыться с дороги, снова телефон зазвонил.

— Приехал? Вот и хорошо! Скорее приезжай! Тут мы уже закипаем. Присесть некогда. Одно за другим валится!

— У меня еще две недели отгулов! — напомнил Смирнов.

— Потом отдохнешь. Мы уже с ног валимся. Весь праздник в поту и в мыле! Короче, высылаю за тобой машину! Выскакивай.

… — С Новым годом! С новым делом! — встал навстречу криминалист и, чертыхаясь, рассказал, как провел праздник город: — Ты уже к похмелью прибыл, а нам тут досталось! Вытрезвители битком. Следственный изолятор переполнен. Народ как с ума сошел. Вот и теперь, знаешь, куда едем?

— Понятия не имею!

— Бабка с балкона вылетела. С седьмого этажа. Ей уже под семьдесят, давно на пенсии. Тихо жила, никому не мешала, ни на что не жаловалась. Соседи не верят, что сама…

Смирнов осмотрел труп. Вошел в квартиру, здесь все еще ждало хозяйку. Даже кошка заглянула за спину Михаила. Он осмотрел квартиру, описал. Вместе с оперативниками и криминалистами вышел на балкон.

Следователь сразу понял, что сама бабуля не могла выпрыгнуть с балкона. Чугунные ограждения высокие и прочные, забраться на них у бабки не хватило бы сил. Упасть, вниз перевесившись? Тогда нужно было б встать на стул или на табуретку. Ничего такого на балконе не было.

— Кому могла открыть старушка? Конечно, знакомым людям.

— Надо сообщившую допросить, — просит Смирнов оперативников позвать соседку.

— Я собаку во дворе выгуливала. Вдруг слышу крик. Глядь, Софушка с балкона падает. Я к ней кинулась. Она ногами дрыгнула и душу выпустила враз.

— Кроме нее, кто-нибудь был на балконе?

— Не видела, брехать не стану.

— Вы с ней дружили?

— Конечно! На детских аттракционах в парке лет восемь вместе работали.

— Дети у нее имеются?

— Понятное дело есть. Целых двое. Сын в тюрьме сидит, да дочка — алкашка, не просыхает никогда. Я ее тверезой лет десять взад видела. Киряет вместе с мужиками в пивбарах.

— Вчера или сегодня она приходила к матери?

— Я не видела.

— А она курит?

— Кто?

— Хозяйка или ее дочь? — спросил Смирнов, уловивший запах табака, как только вошел в квартиру.

— Боже сохрани! Софушка в рот папироску не брала никогда. И дочка не курит. Это точно!

— Не знаете, кому она еще могла открыть двери? Курящему!

— Она в квартире не дозволяла никому!

— Но кто-то тут курил.

— Может, только брат ее? Но и его на балкон выгоняла. Он раз в пять лет навещал. Уж и не знаю, живой ли нынче?

Дочь старушки нашли быстро, валялась пьяная за пивбаром. Вокруг нее бездомные псы кружили.

Узнав о смерти матери, баба сразу протрезвела. В глазах слезы ужаса.

— Не может быть! Я у нее неделю назад была. Она ни на что не жаловалась. Еще и мне по морде надавала.

— С балкона упала, — уточнил Смирнов.

— Чепуха! С чего ей убиться вздумалось? — не поверила женщина и тут же согласилась поехать на квартиру матери.

— Посмотрите, все ли на месте? Может, что-то пропало?

— Ничего никуда не делось. Все как было! — погладила кошку. Та уселась к ней на колени, замурлыкала, почуяв знакомые руки.

— У нее брат имеется? Он в городе живет?

— Да, только на окраине. — Назвала адрес. — Я его недолюбливаю с детства. Ехидна! Подковыра! Не хочу его видеть. Он всю жизнь меня высмеивал, что хуже меня на свете нет. Ну и я его из козлов не вытаскиваю. Скряга, потому и не общались с ним. Мамка даже на праздники, не звала.

Брат Софьи, услышав о смерти сестры, сказал не задумываясь:

— Ленка скинула! Небось на бутылку клянчила, а мать не дала. Та по пьянке и сбросила.