Последняя Охотница на драконов

Легкий ветер зашевелил опавшие листья и ветки. Я подняла меч, приставила острие к его коже, помедлила…

– Прощай, Дженнифер, гванджи. Я прощаю тебя, – сказал мне Мальткассион.

Я закрыла глаза и ткнула мечом снизу вверх так сильно, как только могла. Все произошло мгновенно – и очень страшно. Мальткассион содрогнулся и с чудовищным треском обрушился наземь. Поднялась туча пыли, меня отбросило и сбило воздушной волной. Я задохнулась и только пыталась подняться, ожидая, что немедленно сработает какая-нибудь невероятная магия. Я коротко покосилась на Мальткассиона и поспешно отвела взгляд. Самоцвет у него во лбу начал меркнуть, и в лесу постепенно воцарилась неестественная тишина.

А потом большой валун посреди поляны вдруг перестал гудеть, и меня как ударило: что, если я ошиблась и все было напрасно? Волшебник Мубин рассказывал мне, что Большая Магия срабатывала хорошо если один раз из пяти. Мальткассион и его народ возложили на Большой Магический Взрыв надежду на свое выживание. Им пришлось ждать много веков, но что еще они могли сделать?.. И вот я тоже совершила для них все, что могла, и…

И ничего не происходило.

Не разразилась буря, не ударил гром, не заблистали сполохи таинственного света. Даже не зажужжало нигде! Вообще ничего!

Если такова была Большая Магия, она очень сильно разочаровала меня.

Я вдруг почувствовала себя очень маленькой, одинокой и беззащитной. Я в полном одиночестве сидела посередине трехсот пятидесяти квадратных миль спорных территорий. Территорий, зажатых между двумя мощными армиями с их артиллерией и сухопутными кораблями. Рядом со мной совсем никого не было – только сорокатонная туша мертвого дракона. Я запоздало извинилась перед павшим гигантом, но он меня не услышал.

Все кончилось. Древний род драконов прекратился навсегда.

Гнев

Поднявшись, я тупо оглядела окружавший меня лес, пытаясь сообразить, что же теперь делать. Издалека долетел грохот артиллерийского выстрела. Еще несколько секунд – и снаряд, со свистом промчавшись у меня над головой, разорвался где-то в глубине Драконьих Земель.

Это был знак. Знак того, что война все-таки началась.

Все, что происходило в последние дни, вдруг стало таким неважным. Я подвела волшебника Мубина и Большой Магический Взрыв, подвела Мальткассиона и давным-давно умерший Драконий Совет. Мальткассион туманно намекнул мне, что-де я была избрана типа за чистоту помыслов и нравственную непреклонность. Вольно ж ему было меня такими качествами наделять. Я им совершенно явно не соответствовала. Я ведь не испытала ни малейших угрызений совести, когда Гордон Ван Гордон прямо у меня на глазах превратился в порошковый суп из пакетика. А «Полезности», король Снодд и толпа претендентов на землю, жадно дожидавшаяся за межевыми камнями, вызывали только чувство острого отвращения. Были и другие грехи. Например, как-то раз я дернула за хвост монастырскую кошку.

Нет, кто-то определенно ошибся. Они выбрали не ту Дженнифер Стрэндж. Где-то существовала моя тезка, в полной мере наделенная чистотой и добром, о которых говорил Мальткассион. Дженнифер Стрэндж, умевшая только прощать, Дженнифер Стрэндж, которая никогда не дергала за хвосты кошек и вообще вела непорочную и благодатную жизнь. Вот у нее бы все получилось… может быть…

Вдали снова бабахнуло. Еще один снаряд пропел в вышине, чтобы потом, падая, разорвать глубокой воронкой плодородные почвы Драконьих Земель.

Я снова посмотрела на погибшего дракона. Теперь он еще больше прежнего напоминал большую груду битого камня. Быть может, годы спустя кто-нибудь вспомнит случившееся здесь и, чего доброго, откроет маленький музей. Его экспозиция расскажет о том, что некогда представляли собой Драконьи Земли. О предательстве Могучего Шандара и о последнем усилии пытавшихся выжить драконов… Вот только мне уже казалось, что это навряд ли кому-то понадобится. Скорее уж у Йоги Бэйрда появится персональный музей. Спонсированный зерновыми хлопьями «Вкусняшка»…

Я сидела на поваленном дереве, между тем как издалека прилетел третий снаряд. Должно быть, еще несколько минут – и начнется сражение. На девственные территории тяжеловесно двинутся сухопутные дредноуты короля Снодда. Громадные траки их гусениц растерзают и вомнут в землю леса, оставляя позади себя исковерканные холмы – вперед, на Брекон! А потом, почти без задержки – дальше, завоевывать для короля Снодда Уэльс!

Я инстинктивно скатилась со ствола и прижалась к земле, когда четвертый снаряд громыхнул ярдах в ста от меня, повалил огромную старую пихту. Дерево рухнуло, с треском сокрушая подлесок – только ветки с листьями полетели. Огонь, впрочем, был не прицельным, орудия били скорее наугад.

Правда, мне от этого было не легче. Сердце понеслось вскачь, меня обдало жаром, я ощутила нарастающий гнев, потом начало лихорадить. Я рванула ворот рубашки: что-то происходило со мной, и это что-то мне очень не нравилось. Я стиснула кулаки, потому что перед глазами поднялась багровая пелена. Это уже был не гнев, а самая настоящая ярость! Я попробовала подавить ее, но не совладала. Ярость была слишком сильна.