Последняя орбита

Они вошли на стадион. Сегодня здесь разыгрывался Боль­шой кубок республики по многоборью среди юношей. Сорев­нования по последнему виду программы — бегу — должны были начаться через полчаса, и Павел с Валей повернули на теннисный корт. Оба любили теннис, отдавали ему много сво­бодного времени.

Из раздевалки Павел вышел раньше и, не дожидаясь подру­ги, начал разминаться. Его движения были пластичны, красивы, как у гимнаста, и Валя, случайно взглянув в окно, залюбовалась. Высокий, стройный, мускулистый, Павел был настоящим спорт­сменом. Когда-то не один тренер пытался соблазнить его карьерой чемпиона. Павел любил спорт. Однако еще больше любил астро­физику. И чемпионом не стал только потому, что наука оставля­ла слишком мало времени на тренировки. Зато стал ловким, вы­носливым. Товарищи даже шутили, что Гуща лучший спортсмен среди ученых и лучший ученый среди спортсменов. Несмотря на то что физкультура стала массовой, необходимой каждому чело­веку, что в любом научном учреждении были довольно классные спортсмены, посоревноваться с Гущей в теннисе, фехтовании, гимнастике, беге мало кто мог. Павел этим гордился, однако и сам не догадывался, что его спортивные качества сыграли далеко не последнюю роль, когда в Космическом центре подбирали канди­датов для будущего полета.

Валя об этом не знала. Она просто, как обычно, была в вос­торге от своего друга. Только сегодня у нее на душе почему-то было смутно. Не таким, как всегда, был Павел — возбужденный, непонятный, невнимательный.

Валя выбежала на корт, бросила Павлу мячик.

— Начинай!

Ракетка мелькала в Павловых руках, а Валя снова и снова с тревогой отмечала, что он движется как-то замедленно, что его удары потеряли былую точность. Она легко отгадывала замыслы партнера и выигрывала одно очко за другим.

Проиграв два сета, Павел склонился перед девушкой:

— Признаю, о непобедимая, твою силу!

— Когда мысли теннисиста витают вне корта, ему пощады не будет, — в тон Павлу ответила Валя, рассчитывая, что он поймет намек и наконец расскажет о своих заботах.

Павел промолчал.

Трибуны огромной чаши Центрального стадиона, полные зрителей, гудели неспокойно, настороженно, кое-где взрываясь то криками одобрения, то воплями разочарования — у каждого спортсмена были свои болельщики. Когда-то многоборье счи­талось самым сложным видом соревнований, и им занимались только взрослые. Но с течением времени, когда на физическое воспитание человека начали обращать не меньше внимания, чем на его образование, оно стало и спортом юных.

В финале участвовало двадцать шестнадцатилетних подрос­тков. Крепкие, рослые, они показывали отличные результаты. Особенно успешно выступал юноша в красной майке. Когда Па­вел с Валей пробрались на свое место в ложе, он как раз выходил на последний круг. Бежал он на полторы тысячи метров, легко, как говорят спортсмены, с запасом, и значительно опережал бли­жайшего конкурента.

— Неужели Витька? — Валя поднесла ладонь к глазам.

В этот момент юноша пересек финишную линию. Не успели утихнуть аплодисменты, как по стадиону объявили, что победил выпускник пятой средней школы Минска Виктор Осадчий, уста­новив новый рекорд республики.

Павел удивленно повернулся к Вале. Витя Осадчий был ее братом. Павел знал, что парень — способный математик и фи­зик, но о его спортивных успехах даже не слышал. Он упрекнул Валю:

— И ты не похвасталась?

— У каждого свои тайны, — подколола девушка — А Витя, если уж рассказывать, и в космоклубе занимается... — сказала и осеклась, потому что по лицу Павла словно тень пробежала. Она подумала: не с космосом ли связано сегодняшнее его настроение? В космоклубе же и Павел занимался. Но опять не спросила. Если молчит, значит, почему-то не может говорить; она верила ему.

По дороге домой к ним присоединился Витя.

Вечер был тихий и, словно летом, теплый. С уличных клумб веяло ароматом ранних цветов. Ветер срывал лепестки с каш­тановых свечей, и те крупными белыми снежинками медленно опускались на газоны, на тротуар прямо под ноги. Обычно та­ким вечером, когда рядом друг, хочется говорить и говорить про сокровенное, дорогое, интересное. Но и Павел, и Валя молчали. Хорошо еще, что Витя, не остывший от недавней борьбы, расска­зывал, как брал двухметровую высоту с превышением в двадцать пять сантиметров, как толкал ядро... Занятые своими мыслями, Павел и Валя изредка и некстати поддакивали. Однако парень не замечал этого. Он все еще будто был на секторах стадиона.

Наконец Валя не выдержала:

— Это невыносимо, Павлик! Что случилось, зачем тебе нуж­ны были те старые книги?

II

Они стояли у Валиного дома. Павел прислонился к дереву, по­смотрел вверх. Густая крона серебристого тополя закрывала небо, и только один луч, дрожащий и ускользающий — весть какой-то да­лекой звезды — пробился сквозь неподвижную листву. Павел при­смотрелся и узнал Кассиопею. Подумалось: а вдруг это оттуда при­летали те, чьи следы остаются неразгаданными на нашей Земле?

— Ну! — Валя тронула за руку. — Ты слышал мой вопрос?