Последняя орлица

Несколько вечеров подряд они работали. Софья сидела на мягком коврике на полу офиса Димы и задумчиво рисовала, а Снежанна рядом слонялась без дела. Иногда Софья подзывала ее и спрашивала, все ли так, и та изредка говорила, что поправить. В целом выходило довольно похоже. Каждый вечер Софья забирала портрет домой, доводила его до ума, а потом перерисовывала на чистый лист, чтобы в следующий раз было легче править.

Сегодня был завершающий день. Снежанну грызла совесть, а не сделала ли она Александру слишком похожей? С другой стороны, нарисуй они другую девушку, Михаил не упустит случая выслужиться и сразу провозгласит это. Она тяжело вздохнула и стала снова наматывать круги по офису.

Софья два раза стукнула по стене и, улыбаясь, кивнула на холст, когда Снежанна повернула к ней голову.

– Что ж, – вздохнула Снежанна и присела рядом. Она смерила долгим взглядом рисунок и покивала. – Да, да, очень похоже. Даже будь у нас волшебный карандаш, сделавший бы мою способность рисовать хотя бы сносной, я бы не смогла изобразить точнее.

Софья с улыбкой взяла лежавший рядом ноутбук и напечатала: «Вообще-то есть такая кисть. Держащий ее в своей руке может со стопроцентной точностью нарисовать все, что когда-либо видел или даже воображал. Но она была утеряна много веков назад».

Глаза Снежанны превратились в два огромных шара.

– Ух ты! Правда? И много существует таких… предметов?

«Не слишком-то. Есть, например, бездонный мешок. Вместит себя хоть три холодильника, но не будет весить ничего. Или пенсне истины. И дублирующая сумка. О большинстве нет точных сведений, существуют ли они до сих пор».

– Я и подумать не могла, что волшебные предметы есть не только в книгах…

Софья улыбнулась, слегка подправляя портрет карандашом, нанося быстрые, легкие движения.

«Ты говорила, подбородок поуже. Как сейчас?»

Снежанна бросила беглый взгляд на рисунок и покачала головой.

– Да нет, сейчас всё хорошо. Не знаю, что еще исправить.

«Хорошо, – напечатала Софья. – Значит, я так всё и оставляю. Цвета тоже?»

Она кивнула на лежащий чуть в стороне лист бумаги, где они смешивали краски. В общем, спорный момент вызывали только волосы. Их оттенок пришлось какое-то время подбирать и смешивать. Кожу Софья сделала обычной светлой, на свой вкус, цвет губ тоже подбирала сама, это все должно быть не примечательным. Так как они изображали Александру только до плеч, оставался вопрос лишь с цветом глаз.

– Да, оставляй, – глядя в пол, ответила Снежанна.

Софья внимательно на нее посмотрела.

«А глаза? Оставить последний вариант?»

Снежанна задумчиво взглянула на озерцо из зеленых и серых красок. Не совсем то, что у Саши, но… всё равно портрет в целом узнаваем. Ох, как хотелось сейчас грызть ногти.

– Оставь, – сказала она. – Куда точнее? У Миши воспоминания были размытыми.

Софья кивнула и задумалась. Затем она взяла в руки карандаш, но вдруг передумала и, снова притянув к себе ноутбук, быстро напечатала: «Почему ты не стараешься?»

Снежанна вздрогнула. Однако Софья смотрела на нее так, словно извинялась. И все же с долей любопытства. Без, казалось бы, ожидаемой агрессии и подозрений.

Снежанна дернула плечами.

– О чем ты говоришь? Я торчу тут четыре дня подряд и не стараюсь? – она деланно усмехнулась.

Но Софья не сводила с нее глаз.

«Но я же вижу, что ты не хочешь… что тебя не очень волнует результат».

Снежанна незаметно сглотнула ком и подняла губы в улыбке.

– Я просто ленивая.

Софья весело улыбнулась.

«Только мазохист будет ленивым после прошлого собрания».

Снежанна нервно засмеялась.

– Да уж… Но что поделать, я такая. Спроси у моего брата, и он скажет, что я самый поверхностный и легкомысленный человек на планете!

Софья по-доброму покачала головой и опять стала перебирать пальцами: «Вы с братом какие-то другие».

Снежанна почувствовала, как замерло сердце и кровь остановилась в жилах. Она пересела на другую ногу и осторожно спросила:

– Что ты имеешь в виду?

«Я не хотела сказать плохого, – Софья бросила на нее быстрый извиняющийся взгляд и продолжила. – Наоборот, меня так радует, что вы с ним добрые».

– Добрые? – Снежанна улыбнулась. – Спасибо.

Софья улыбнулась в ответ и одобрительно кивнула на портрет.

«Хорошо получилось. Эта Александра красивая».

– Да, – улыбка медленно сходила с лица Снежанны. – Красивая.

* * *

Огромный зал с зеркалами казался уже жерлом вулкана. Саша не удивилась бы, если бы эти самые зеркала запотели. Или расплавились. Кожа Снежанны, которая стояла рядом, тоже была жаркая и влажная, но та держалась молодцом.

Тощий молодой человек с аккуратно закрученными волосами суетился перед ними и что-то объяснял. Саша уже с трудом его понимала.

– Так, Снежанночка, птичка моя, ты умница. Только в конце вот это место чуть более плавно.

Он изобразил волнообразное движение бедрами и продолжил его руками. Снежанна повторила, и хореограф восторженно зааплодировал. Саша смахнула пот со лба.

– Так, ты, другая птичка, – теперь он обращался к ней.

– Саша, – бессильно напомнила она.

– Да, да, Сашенька. Что с тобой, дорогая моя? Ты вся неживая! Давай, давай, двигайся быстрее!