Последняя осень. Буря (СИ)

Маша обхватила пальцами, измазанными в темно-красной гуаши, металлический ободок свечи, рассчитав, чтобы издалека показалось, будто огонь вырвался прямо из ладони. Встав боком, она вытянула вперед руку с пламенем и прохрипела:

— Среди вас убийца Глеба Волгина! Сознайся, или он придет за тобой.

Динара заверещала настолько громко, что в ушах едва не лопнули барабанные перепонки.

— Неправда! — крикнула третья девушка.

— Врешь, — пророкотала Маша. — Ты давно хотела отомстить! Довольна расправой, грешница? Твоя душа сгорит в аду!

— Как ты могла? — ужаснулась Динара. — Зачем?

— Я не хотела, — промямлила лгунья. — Он вынудил… Стажировка, друзья… Мои родители очень верующие… От меня бы все отвернулись.

— Ты забрала жизнь Глеба, — увещевала Маша.

— Он чуть не сломал мою, — взвизгнула девушка. — Обещал сделать портфолио в своей студии, напоил, предложил раздеться для модного стиля «ню», потом вымогал деньги, грозился, что всем разошлет. Меня только-только взяли в классную юрпрактику…

— Не оправдывайся, — пророкотала Маша. — Ты жаждала крови.

— Нет! Я хотела, чтобы он уснул. Попросила у Ангелины снотворное, подсыпала в коктейль, когда все отвлеклись на драку Кирилла и Жени. Думала, проберусь в вожатскую, заберу флешку с компроматом.

— Как ты узнала, где ее искать? — ошеломленно спросила Динара.

— Волгин сам рассказал. Днем, когда я пришла и умоляла перенести срок, он поиздевался надо мной, запугал, что если не отдам сумму до отъезда, то покажет фотки всей группе. Я не брала в лагерь деньги, но он требовал, не унимался, предлагал отработать телом. Мудак, — вспылила девушка. — Ночью, вернее утром, я прокралась в вожатскую. Там почему-то было пусто: ни флешки, ни Волгина. Пришлось смириться, а после, когда труп нашли, интуиция мне подсказала: он умер из-за снотворного…

Маша вылезла из укрытия, уставилась на оцепеневшую Яну. Блондинка побледнела и пошатнулась, чуть не упав на пол. Динара вовремя придержала ее, за что получила лишь поток оскорблений.

— Как вы могли?! Мерзкие, подлые, лживые суки, — со злостью процедила Яна, лихорадочно размахивая руками. — Такие же, как Волгин!

— Интимки? Серьезно? — хмыкнула Динара. — Мы что, в средней школе? На «сливы» давно никто не реагирует.

— Только не юристы, — возразила Яна. — Помнишь, как на лекции обзывали судей, которые выставляли селфи в купальнике? Как смеялись над прокурором в плавках? Меня бы не взяли ни инхаусом, ни в крупные практики, ни в госорганы. Либо, что еще хуже, снимки бы всплыли, когда я уже построила карьеру, вышла замуж, стала знаменитой.

— Есть и нормальные работодатели, — возразила Динара. — Разве ты собираешься поступать на госслужбу?

— Вдруг передумаю? Последний год я словила мотивацию, многое переосмыслила, училась как проклятая и бегала по собеседованиям. Для чего? Чтобы Волгин все разрушил?

— Зачем тебе портфолио? — спросила Маша. — У моделей тяжелый график, они часто рекламируют нижнее белье или купальники. Как ты планировала совмещать с юриспруденцией?

Яна замялась, смущенно проговорила:

— С детства мечтаю об этом. Думала, засвечусь с классным буком, попаду в журнал или, если повезет, на обложку, наберусь опыта в праве и позировании, изучу индустрию изнутри, потом стану популярным фешен-юристом.

— Так только в фильмах бывает, — хмыкнула Динара. — Серьезно, модное право? Почему не спортивное или эльфийское?

Она поворчала на новые, абсурдные, по ее мнению, отрасли.

— Тогда предпримы тоже не существует, — сощурилась Яна.

— Это заблуждение, — с жаром возразила Динара. — Предпринимательские отношения…

Маша перебила новоиспеченную лекторшу, бросив Яне:

— Значит, у тебя не было умысла? В это сложно поверить. Мертвый шантажист лучше, чем украденная флешка. Волгин наверняка сделал копии, мог заявить о себе в любой момент, попросить большего.

— Тебя это не касается, — осадила Яна. — Глеб был редкостной мразью. Плевать, как он сдох, кто именно и зачем его прикончил… Без Волгина мир станет лучше.

— Ты убила человека, — строго отчеканила Динара. — Совершила деяние, за которое предусмотрена уголовная ответственность.

— Не надо цитировать УК, я в курсе, — огрызнулась Яна и смерила «актрис» гневным взглядом. — Потрачусь на адвоката, зато не опозорюсь. Волгин все равно требовал в два раза больше. Даже не вздумайте обвинять меня. Да, сглупила, понадеялась на честность, обрадовалась, что исполню детскую мечту. А он… Манипулировал мной, издевался, всячески намекал на фотосессию… В этой ситуации я — жертва, а он — преступник.

Яна поникла, прижала ладони к груди, с горечью прошептала:

— Вот и все? Вы расскажете следователю?

— Конечно, — твердо заявила Динара. — Мы же на юрфаке. Закон одинаков для всех. Какие могут быть исключения?