Последняя осень. Буря (СИ)

Михаил расправил полы пиджака. Иногда казалось, что к нему прирос деловой костюм или коренастый парень уже родился эталонным менеджером.

– Нам на лекции как-то задвигали про точку невозврата и эффективный контроль, – пробасил тот. – Ну про то, что, если правильно расставить контрольные пункты, будет наилучший результат. Препод еще привел в пример самолет. Вроде бы пилот может войти в штопор, то бишь полететь по спиралям, двигаться неуправляемо. В какой-то момент наступит ситуация, когда нельзя будет вернуться на нужную траекторию. В бизнесе это тоже случается.

– Не вижу связи, – признался Семен.

– Чувствую, сейчас то самое: если отвечу на вопрос, дороги назад не будет. Для всех.

– Решил напустить интриги? – усмехнулась Вика.

Михаил выудил из кармана смятый листок, откашлялся и произнес:

– Я сплоховал, когда подошел к Глебу. Как мужик понимаю, что должен выручить друга, найти для него хорошее место, но самому стремно. В общем, с горем пополам собрался, понес. Сема и Марк трепались, не заметили, как в дверном проеме Глеба качнуло, он ударился о косяк, из кармана что-то выпало. Мы его разместили, накрыли, и вдруг закричала девушка. Эти двое уже удрали, я поздно среагировал, зачем-то поднял клочок. Мало ли, мусор какой-то, – он разгладил бумагу. – Оказалось, записка. Читаю: «Прекрати или пожалеешь». Кажись, Глеба убили.

Глава 4. Внеучебная практика

В керамической кружке полумесяцем блестела долька лимона. Маша не притронулась к остывшему чаю, мимоходом отметила, что легкий беспорядок, изумленные лица студентов и тусклый дневной свет можно было принять за картину с каким-нибудь загадочным названием. Она не увлекалась живописью, последний раз посещала музей при факультете: комнату размером с подсобку, где висели творения бывшего выпускника, бросившего юриспруденцию ради искусства. В импровизированную галерею водили лишь первокурсников, и те пытались опознать в трапециях, ромбах и разноцветных кляксах признаки судебного процесса, которому, если верить подписям, были посвящены полотна. «Как бы нарисовали нас?» – неожиданно подумала Маша, глядя на присутствующих. Бледная Настя и непривычно молчаливая Вика стали бы треугольником, недоставало лишь одного угла – Глеба. Взаимную неприязнь Волгина и Игоря изобразили бы ломаной линией. В итоге от точки, которая символизировала покойного, потянулись бы лучи к друзьям, врагам, знакомым. Рано или поздно среди них отыскался бы убийца.

Динара первой опомнилась от шока и потребовала:

– Покажи.

Михаил категорично заявил:

– Нельзя, испортишь отпечатки. Менты снимут пальчики и поймут, какой урод угробил Глеба.

– Ты сам трогал записку, – возразила та. – Будешь первым подозреваемым.

Михаил ойкнул и бросил листок на заляпанный стол. Женя мигом достал пакет из кармана, намотал на ладонь и, ухватившись за бумажный край, поднял послание, будто оно было ядовитым.

– Миха, осторожно, уничтожишь улику, – поругал он. – У кого-нибудь есть файлик?

– Для ноутбука? – удивилась Эмилия.

Рыжий уставился на нее как на полоумную и сказал:

– Нет. Ты где держишь документы?

– В мультифоре.

Удивленных взглядов прибавилось. Ангелина, натужно хихикнув, пояснила, что сибиряки обозначают таким словом канцелярский товар, защищающий бумаги от загрязнения. «Страна одна, названий много», – подумала Маша. Глядя на карту, она никогда не осознавала, насколько огромной и необъятной была родина. В университет стекались ребята из дальних регионов, но их рассказы звучали байками. Поначалу ее удивляло, как одногруппники с Камчатки после пар звонили домой и желали родным спокойной ночи. Некоторые показательно не носили теплые куртки в декабре, хвалили мягкий климат, а когда наступал январь, жаловались на ледяной дождь. Южная зима словно повторяла за северной – суровела с каждым годом.

Вика порылась в баулах, нашла слегка помятый файл. Женя задержал дыхание и будто бы окаменел, пока не положил важную находку.

– Может, кто-то неудачно пошутил? – боязливо прошептала Яна, указав на злополучный клочок.

– Какой-то злой юмор, – отрывисто проговорил Леонид. – Волгин же погиб по-настоящему.

– В результате несчастного случая, – с нажимом сказал Кирилл. – Записка ничего не доказывает.

– Не, наоборот, – встрял Женя. – Теперь понятно, почему Глеб полз к двери. Он пытался удрать от нападавшего.

Маша вздрогнула, представив, как парень, пересчитав позвоночником ступеньки, оглянулся, дезориентированный шоком, падением и невыносимой болью, едва сообразил, что его вознамерились убить, забыл о морозе, поспешил к выходу. Наверное, тело слушалось плохо, адреналин толкал на необдуманные поступки, в мыслях без остановки гудело: «Беги, чтобы выжить». Он не смог встать, завозился на полу, лишь чуть-чуть отодвинулся от лестницы, после чего потерял сознание. Неизвестный с радостью наблюдал, как задуманное воплотилось в реальность.