Последняя осень первой мечты

— Вижу как у тебя это получается, — он серьезно на нее посмотрел. — Ты не справляешься. Отойди в сторону. Иногда слабость проявить не стыдно.

— Иногда! — она отвернулась.

— У тебя тоже есть сильные стороны. Только ты их не замечаешь, — возразил Илья. — Ты на развод когда подавать будешь?

— Я официально не замужем. Мы так и не расписались.

— Тогда еще проще. Ты не бойся. Все будет хорошо.

Только Даша боялась верить в его слова. Илья ушел в восемь вечера. Чего-то насвистывал себе под нос. Потянулись часы ожидания. От мрачных дум отвлекал Рома. Потом позвонила мама. Мила хранила молчание. Делала вид, что ее ничто не интересует, кроме завтрашнего диктанта по русскому языку.

Время. Оно может идти быстро, а может тянуться, словно издеваясь. Нервы на пределе. И зачем она его во все это втянула? Добрый парень из-за нее попадет в неприятности. Брата еще втянул во все это. Нельзя было все это делать. Надо было все решить самой. Страх. Паника. Она душила. Даша приоткрыла окно. Хотя бы глоток свежего воздуха. Немного. А внизу темнота. Манящая, и притягательная. Холодный ветер растрепал волосы. Даша смотрела вниз и не могла оторвать глаз. Один шаг и все проблемы решены. Никаких больше мучений. Дети. Они ей этого не простят. Но как она устала. Устала бояться и терпеть. Устала от этой жизни. Один шаг. Да, это не выход. Это слабость. Но она и так слабая. Зато больше не будет этого липкого страха, от которого уже тошнит. Один шаг и все. Она закрыла окно. Слезы текли по щекам. Сил больше не было.

* * *

— Ты чего плачешь? В темноте сидишь? Я же сказал, что все будет хорошо, — он обнял ее за плечи. — Не плачь. А на улице снег пошел. Первый снег. Представляешь. Мягкий. Хлопьями. Зима к нам заглянула. Скоро все покроет белым покрывалом и прогонит осень.

— Не люблю осень, — сквозь слезы пробормотала Даша.

— А я люблю. Она красивая.

— Осенью всегда неприятности происходят.

— Это последняя осень с неприятностями. Дальше будут одни приятности. Я тебе обещаю. А ты знаешь, что я свое слово держу, если не забываю, — он мягко рассмеялся. Даша посмотрела на него. От включенного света захотелось зажмуриться. — Давай больше плакать не будем. Хватит слезы лить.

— Я сорвалась.

— Ничего. Бывает. Все мы проявляем слабость, — ответил Илья. — Помнишь я тебя с братом обещал познакомить? А ты мне еще говорила, что не получится. Вот тот медведь, что запихнул нос в кастрюлю с борщом — это мой брат. Даня.

— Привет. Есть хочу. Поужинать мне не получилось, потому что кто-то живет слишком далеко. Два часа ехать. Жуть. Нет бы себе поближе место обитания выбрать, — ответил Даня, ставя кастрюлю на плиту. Даша же смотрела то на него, то на Илью. Они были похожи. Одни и те же черты лица. Как близнецы. Только Даня не стриг волосы под ноль, и был чисто выбрит. Илья же опять походил на ежа. Все остальное было одинаковым.

— Не так уж и далеко, — усмехнулся Илья.

— Я пойду умоюсь, — поспешно сказала Даша. Она слышала как на кухне слышался смех. У них и голоса были похожи, только у Ильи было больше бархата, чем у Данилы. Когда она вернулась на кухню, Илья уже пил чай. Рядом стояла еще одна кружка. Между ними лежала горка конфет.

— Иди чай пить. Ничего так не поднимает настроение, как конфеты, — пригласил ее Илья.

— Будешь в таких масштабах сладости есть, в дверь пролезать не сможешь. Еще и с такими вкусными борщами, — предупредил Даня.

— У меня каждый день тренировка. Сейчас снег пойдет, так все лишнее само сойдет. Это тебе надо в зал ходить. Представляешь, он теперь на спортивное питание перешел. А наш суп хлебает за обе щеки. Надо его было морковкой кормить, — толкнув Дашу в плечо, сказал Илья.

— Осторожнее, — попросила она, чуть не облившись чаем.

— Вот кто из нас медведь? — спросил Даня.

— Ты. Всегда неуклюжий был и таким остался. А меня можно извинить, — довольно ответил Илья.

— Мне порой кажется, что ты больше под дурака косишь, чем им являешься, — парировал Даня. — Мол, с тебя и спросу меньше.

— А мне нравится. Я ведь не скрываю, — усмехнулся Илья.

— В дело вернутся не хочешь? — серьезно спросил Даня. — Без тебя сложно.

— Не могу, — вся веселость Ильи слетела. — Я как в том фильме, тут помню, а тут нет. Читать не могу. Все перед глазами плывет. Голова болеть начинает. Буквы разбегаются. Больше угадываю слова. Да и сам смотри, — он расслабил руку. Она мелко дрожала. — Порой такое возникает. Приходится себя в руках держать.

— Так я на тебя не вешать буду. На четверть ставки. Кататься к тебе тяжело.

— У меня здесь парк. Не хочу уезжать, — ответил Илья.

— Он сегодня такую речь толкнул этому мужику, аж я завис, — кивнув в сторону Ильи, пояснил для Даши Даня.

— Боре? — спросила Даша.

— А черт его знает, не знаю его имени. Но больше он к тебе точно не подойдет. Илья умеет быть убедительным и без драк. Дипломат еще тот. Это я раньше все хотел кулаками решать, а Илья мог и словом человека убедить, что тот неправ.