Последняя Пасха

– Ну уж не для продажи, конечно, – сказал Смолин спокойно. – Я, понимаете ли, через месяц планирую дом закончить, развесить все, расставить… Есть хороший мастер, который быстро, качественно и недорого все реставрирует – что опять-таки законам не противоречит. Ножны покрасить, рукоять укрепить, чтобы не болталась, винтик вставить… Реставрация, одним словом. А то половина вещей такие убитые… Почистить, чтоб блестело, а то и никелировать…

– А координаты мастера дать можете?

– Пожалуйста, пишите. Он легально работает, кузнец с лицензией…

Координаты можно давать смело, никого не подводя: Паша-Молоток человек свой, все подтвердит в лучшем виде…

– Парнишку жалко, – заметил Смолин, когда в процессе обозначилась некоторая заминка. – Вы уж скажите по секрету, какие перспективы? Ведь глупость совершеннейшая, если подумать…

– Перспективы… – Кияшко Н. В. покривилась, будто лимона щедро откусила. – У меня и так дел невпроворот, а тут еще подсовывают такое… – спохватившись, она приняла официальный вид: – Прочитайте и напишите вот здесь: «Мною прочитано и с моих слов записано верно»… Если у вас есть замечания…

– Да нет, – проворчал Смолин, – все правильно… Где, здесь?

– И внизу каждой страницы поставьте… ну, как букву «зет».

– Интересно… – сказал Смолин, притворяясь, будто рисует эти «буквы зю» впервые в жизни.

…Покидать здание, будучи отправлен восвояси, он не торопился – срочных неотложных дел не было, все только что происшедшее следовало обдумать в темпе вальса. Он стоял у выходившего на широкий двор окна, хмуро наблюдая, как здоровенные ребята с резиновыми аргументами на поясе выгружают без особых церемоний из старенького «лунохода» табунок щупленьких субъектов среднеазиатского вида: ага, опять, надо полагать, незаконных мигрантов наловили…

Итак… Судя по первым впечатлениям, дознаватель Кияшко Н. В. и впрямь является той, за кого себя выдает: то есть до предела замотанной, усталой бабой, вынужденной ежедневно перелопачивать чертову уйму казенных бумаг, значительная часть коих яйца выеденного не стоит, потому что посвящена пустякам, формализму. Девятый вал канцеляриста, какого в любой системе выше крыши…

Конечно, все это теоретически может оказаться хитрейшей игрой, а Кияшко Н.В. – великолепной актрисой, блестяще изобразившей замотанную жизнью и ненужной работой простую русскую бабу. С ментами нужно держать ухо востро и не вестись на то, как они выглядят …

Вот только у Смолина был достаточно богатый опыт общения со всевозможными операми-кумовьями – достаточный, чтобы полагаться на чутье, интуицию, нюх. Все вышеперечисленное как раз прямо-таки кричало, что верны именно первые впечатления. Что с дознавателем все обстоит именно так, как он сейчас думает: дело это она воспринимает исключительно в качестве досадной обузы, прекрасно осознавая его ничтожность и тягомотные перспективы. Премиальных ни рубля не получит, а вот времени и сил на пустяшные бумаги убьет массу…

Зачем, скажите на милость, подсовывать сейчас Смолину великолепную актрису и вести тонкую игру? Ради заполнения того убогого протокола, который он только что подписал, украсив внизу каждую страницу буквой «зю»? Не стоит овчинка выделки, ей-же-ей…

Одним словом, оставляя все же некоторый малый процент на возможные неожиданности, следует признать, что дела обстоят следующим образом: коварных подходцев пока что нет, тонкой игры нет, Смолина выдернули, чтобы подписать рядовую, формальную бумагу. Ну, а когда до этой тетки доберется в скором времени разъяренный утратой «японца» Сидорыч… В общем, еще побарахтаемся…

– Господин Смолин! – прервал его размышления хрипловатый женский голос.

Смолин остановился и без излишней поспешности поднял голову. Дорогу к машине ему преграждала целая компания: некто, судя по доступной обозрению части туловища, безусловно мужского пола, нацелился на Смолина объективом здоровенной видеокамеры, второй торчал на подхвате с охапкой каких-то кабелей, а дамочка, стоя меж обоими упомянутыми, тыкала микрофоном чуть ли не в смолинский нос и возбужденно тараторила, словно опасалась, что он все же немыслимым кенгурячьим прыжком их перепрыгнет и бросится наутек:

– Шестнадцатый канал, передача «Городские сенсации»! Господин Смолин, вы не откажетесь прокомментировать последние события?

Смолин остановился, приосанился и, от всей души надеясь, что его улыбка имеет несомненное сходство с голливудской, начал, глядя старательно в объектив:

– Охотно. Последние события, на мой непросвещенный взгляд, демонстрируют, что президентские выборы в США будут чертовски интересными и непредсказуемыми…

Телевизионная дамочка прямо-таки шарахнулась, отведя микрофон в сторону так резко, словно Смолин собирался откусить половину. Смолин таращился на нее невинно и благожелательно, с обаятельнейшей улыбкой.