Последняя Патриотическая (СИ)

Пусть Бог рассудит нас в этой борьбе!

Болит за Украину душа. Болит за нашу Украину душа. За ту Украину, которую отстояли когда-то от фашизма наши деды. Которую придется отстаивать нам.

Мир вашему дому!"

Летом 2014 года, в самые тяжелые для восстания дни, я продолжал сидеть в тюрьме. Оттого, что в моей жизни всё оставалось на месте, а там у республик сужались фронты, и падала в пропасть вся Новороссия, я перестал подходить к телевизору. Потому что каждый раз меня словно спрашивали с экрана: "А, где сейчас, ты?" Совсем ушел в работу и попытался заставить себя не думать об этом. Благо, что позволял коллектив, где рядовым было не до войны от новых указаний начальства, а то держалось единой прямой: главное - зона, всё остальное - иные миры. "Мы и в Великую Отечественную служили здесь Родине!" - гордо отметил один полковник, просидевший здесь жизнь.

Единственными, кто с разных сторон переживал за всё это, были зеки. Что, презирая запреты, и по ночам включали тайком телевизор.

- Ну, что орлы... - выходил я утром перед ними во двор. - Кто хочет в штрафбат, смыть кровью вину перед Родиной?

В ответ разноголосье:

- Пиши всю пятую секцию! - гордо выступали одни.

- Не виноватые мы, - улыбался кто-то. - Но воевать пойдем!

- На Луганск, начальник! - кричали в строю.

- Только, если ты - командир!

Конечно, кому-то была грош цена, как бойцам, другие никуда б не пошли: воевать-то - не воровать, но многие из этих людей были искренны, и действительно б сели в вагоны, когда б собирали штрафной эшелон.

- Я командиром не буду, - улыбался теперь уже я. - Меня в первом бою в спину тут шлепнут. Я бы и сам некоторых отправил в расход.

И мне аплодировали за откровенность.

А днем, отдельно от остальных, ко мне всерьез подходили зеки отряда, синие от всех наколок, как изолента:

- Когда нас?

- Никогда, - отворачивал я лицо. Потому что знал, что за следующим будет вопрос.

- А, ты, когда? - задавал его каждый, кто приходил.

- С вами уедешь... - уже для себя говорил я ответ.

Почему-то в то, что я должен ехать, верили все - целая зона в тысячу человек. Утром я выходил на плац или открывал двери камер, а мне оттуда больную тему:

- Еще здесь, начальник? А мы тебя по телевизору ждем увидеть. А в отпуск пойдешь, поедешь?

- Зачем? - пытался я от них что-то скрыть.

- Сейчас это модно: ехать в отпуск на Донбасс.

Это были единственные люди, хоть и по ту сторону решетки, кто меня понимал. Мои сослуживцы пусть и были неравнодушны, но считали всё это нереальным и сумасшедшим: "Мы никогда туда не поедем. Мы ведь и вправду всю Отечественную отсиделись по лагерям". Не понимая, что сами себе, а не зеки определили им срок.

...К середине августа стало ясно, что идет к финишу концерт "Новороссия". В окружении зал, и по всей сцене сбивают дикие пули. Дымит оркестровая яма и гаснет, словно электрический свет, едва взошедшее солнце. Готовятся стать новым Грозным Донецк и Луганск. Всё кончено для республик. Оставлен Славянск, пал Краматорск, отрезаны мятежные столицы.

И вот 18 августа Новороссия перешла в наступление по всем фронтам. Пошли вперед, ломая фашистские шеи, русские батальоны - внуки и правнуки советских воинов-освободителей. И в несколько суток села в "котлы" вся хваленая армия "великих укров". И без того, бичами гонимые в бой, показавшие способность воевать лишь при превосходстве один к десяти, бросая технику и людей, с Луганщины и Донбасса в панике катились в обратную сторону украинские фронты.

Надломилась на Донбассе украинская кость. Не вынесли русского сопротивления внуки Мазепы и дети Бендеры. Отстояли от нацисткой нечисти шахтеры свой край. Народная армия Новороссии: шахтеры и агрономы, строители и студенты, милиционеры и уголовники, юристы и бухгалтера, пекари и врачи... Люди, по зову сердца, шедшие в бой. Склонявшие над плахой голову, а не колени. Солдаты, ставшие при жизни легендой.

Побежала украинская армия. Заюлила от ужаса в Киеве вся фашистская хунта. Побелел розовощекий президент Петр Кровавый. Покрылись испариной лысины и залысины новоявленных геббельсов: яценюков, турчиновых и аваковых... Засверкали, надвигающиеся с Востока штыки и, стуча копытами, в панике бросилась лизать хозяйские сапоги вся чертовщина. Зачесались грязные шеи да заныли нечищеные рога. В те дни ползла на коленях, как на отрубленных ногах, в Белые дома Президентов вся сатанинская секта. Ползла к своему Сатане, сутулясь от страха.

И загремело небо от возмущенного голоса лживых "мировых демократий" Запада и Америки. И от этого грома не дошли до Киева, не разбили цепи всей Украины, и не перевешали на площадях киевских гитлеровцев, русские войска. Вновь показали русские всему миру, никому не нужное великодушие.