Последняя песнь Акелы. Книга первая

— Так, господа! Как мы все успели убедиться, грабеж — дело увлекательное, но уж больно оно у нас затянулось. — Арсенин кинул беглый взгляд на брегет и подхватил с пола винтовку. — Забираем добро и прощаемся с сим гостеприимным заведением.

Глава восемнадцатая

17 ноября 1899 года. Дурбан

Четверо моряков, ощетинившись стволами во все стороны и ощупывая настороженными взглядами пространство, пробирались по улицам. Пару раз, избегая встречи с патрулями, они сворачивали в окрестные дворы, в результате изрядно заплутали и потеряли немало времени, выбираясь на более-менее знакомые улицы. Брегет показывал уже начало четвертого часа, когда Арсенин с досадой отметил, что вместо окраин компания вышла чуть ли не в самый центр города. Вспоминая карту из кабинета полицейского инспектора, Арсенин ненадолго остановился. Воспользовавшись кратковременной остановкой, Троцкий решил перемотать портянку и устало плюхнулся на обочину, поглядывая вслед товарищам. Едва он успел снять сапог, как неподалеку послышался мерный топот конских копыт, сопровождаемый легким поскрипыванием колес. Озабоченно наблюдая за суетливыми движениями Льва, Арсенин махнул рукой, приказывая оставаться на месте и спрятаться. Троцкий понял команду с точностью до наоборот и, подхватив с земли свои пожитки, рванулся через проезжую часть. В тот же момент из-за угла дома показалась пролетка, управляемая мужичком в мундире Корнуоллского полка легкой пехоты. Заметив человека, перебегающего дорогу, возница натянул поводья и, пытаясь рассмотреть, кому там еще не спится, приподнялся на козлах.

Арсенин, тихо шипя от злости на Троцкого, неизвестного ему любителя ночных прогулок и на себя, любимого, поднял ствол винтовки, ловя в прицел фигуру кучера. Скоба предохранителя едва успела с тихим щелчком уйти вниз, как сбоку от капитана к дороге метнулся Туташхиа. Ремень кнута со змеиным шипением рассек воздух, и кусок свинца, вшитый в его охвостье, с глухим стуком проломил висок англичанина. Кучер еще падал на землю, когда из-под тента пролетки послышалась приглушенная ругань, и с пассажирского сиденья поднялся морской офицер с револьвером в руке. Мгновенно отреагировав на новую угрозу, абрек метнул кинжал, и человек, надсадно хрипя, рухнул в глубь коляски.

— Это кому ж дома-то не сиделось? — вполголоса пробормотал Арсенин, подходя к коляске. — Комендантский час, как-никак… А еще говорят — британцы нация законопослушная. Соблюдали бы правила — жили бы себе и жили.

— Дато! С такими талантами вам надо иметь выступлений до цирка! — уважительно прошептал Корено, пораженный сценой молниеносной и бесшумной расправы. — Не хочу бить хвостом по полу, но скажу, шо мне ни разу не приходилось слышать за такой номер, а шобы видеть, так и еще меньше. Зато теперь можно хабар не на себе переть, а с шиком-блеском и докуда надо в тарантасе прокатиться?!

— Подсветите мне, Николай, — угрюмо буркнул Арсенин, забираясь в пролетку. — Хоть погляжу, кому спасибо сказать надо да заупокойную заказать. Вот это называется — свиделись! — удивленно протянул капитан, рассмотрев лицо покойного. — Перси Скотт собственной персоной! Дато! Тебе мое горячее спасибо! Это ведь по его приказу меня чуть не вздернули… Ладно, De mortuis aut bene aut nihil[40]. Николай подсказал хорошую идею, грузимся, господа, грузимся. Э-э-э, нет! — остановил он Троцкого, собиравшегося скинуть труп коменданта на землю, — здесь мы следить не будем, не дай бог, кто раньше времени заметит. Местечко поукромнее выберем, там и сбросим. А сейчас вы с Корено кучера на задки забросьте и поедем. Да! Чуть не забыл. Кто умеет парой управлять?

Они уже добрались практически до окраины города, когда Троцкий, все это время стоявший на подножке, тронул Туташхиа, сидящего на козлах, за плечо и ткнул пальцем куда-то вправо.

Выглянув из-под тента, Арсенин выдавил смешок. Саженях в пяти от обочины за невысокой деревянной оградой расположился невзрачный домик из серо-желтого кирпича, на фасаде которого громоздилась вывеска с надписью: «Colonial produce». Резонно рассудив, что от судьбы не уйдешь, а имеющихся припасов для долгого пути не хватит, капитан приказал подъехать поближе к лавке.

Пока Троцкий прятался в ближайших кустах, чтобы иметь возможность предупредить друзей о возможной опасности, а Арсенин и Корено, рассуждая, как перегнать пролетку подальше от дороги и поближе к магазину, спорили шепотом и отчаянно жестикулировали. Туташхиа, не желая отвлекать спорщиков, в одно движение перемахнул через забор и замер, настороженно вглядываясь в темноту. Через пару мгновений откуда-то из-под высокого крыльца, рыча и брызжа слюной по сторонам, к нему рванулась желто-рыжая туша огромного бурбуля. Развернувшись лицом в сторону несущегося зверя, Дато вынул кинжал и, чуть нагнувшись вперед, расставил ноги пошире. Дождавшись, когда пес, лязгнув клыками, вытянется в броске, абрек плавно и быстро перетек в сторону, полоснув на ходу зверюгу по горлу. Не обращая более никакого внимания на бьющегося в агонии пса, Туташхиа убрал засов и отворил ворота.