Последняя песнь трубадура

Лариса встретила Дину у бюро пропусков. Быстрым взглядом окинула ее с ног до головы. Черт, какая шикарная. Лариса встала поближе к освещению и чуть пошевелилась. Заметила! Еще бы! На самой-то жалкая цепочка. Дина одобрительно посмотрела на Ларису и сказала: «Хорошо», подумав: «Платье надо было черное надеть».

– Сергей еще не пришел? – спросила Дина.

– Нет. А что, он тоже в кадре будет? Не знаю, согласится ли Стражников. Сережка, наверное, в джинсах придет.

– Да хоть в трусах, – заметила Дина. – Мы это дело вместе вели, значит, и рассказывать будем вместе. К тому же он до сих пор им занимается.

«Спокойно говорит, что они вместе занимались, – констатировала Лариса. – Может, и не было ничего? Наверняка не было. Такая баба знает, с кем спать. До чего морда красивая. Мне надо было макияж поярче наложить».

Стражников при виде Дины вильнул толстым задом, изобразив галантность, и даже поцеловал руку. «Какой-то он слюнявый». – Дина незаметно сунула руку в сумочку и вытерла платком.

– Виталий, мы вместе с Сережей рассказывать будем. Одной просто невозможно. Все– таки он следователь.

– Пожалуйста. Если он не опоздает. Эфир-то прямой.

Лариса подняла трубку местного телефона.

– Вот и он. Явился – не запылился. Сейчас приведу.

Тамара сидела в холле клиники у телевизора и волновалась. Молодцы, ребята. Так спокойно, логично изложили эту жуткую историю. Но у Сергея вид такой, будто он держит в кармане мину. Стражников вроде доволен, только все время к месту и не к месту пристегивает военного прокурора.

– Дина, я хотел бы уяснить, что делала на протяжении всего этого беззакония прокуратура вообще и военный прокурор в частности. Он был в курсе?

– Я три раза говорила с ним об этом деле. Показывала документы.

– И что?

– Он удивлялся, точнее, делал вид, что удивляется. Мне не показалось, что обо всем он узнал от меня.

– Но какие-то предложения, действия с его стороны были?

– В первый раз он предложил встретиться и все обсудить в неформальной обстановке. Я сказала, что самое важное в общих чертах изложила. Это нуждается не в дальнейшем обсуждении, а как минимум в прокурорском протесте. В третий раз он вышел на пять минут, как я поняла, в туалет, и не вернулся. Я ждала час.

– Узнаю наши органы надзора! – с комическим пафосом произнес Стражников. – Александр Блинов уже два года отбывает чужой срок. У правоохранительных органов, конечно, не находилось основания для продолжения расследования. Но у вас за это время появилась какая-нибудь информация? Сергей сейчас частный детектив.

– Да, – спокойно сказал Сергей. – Нам известен заказчик этого преступления и исполнитель. Человек, который убил Сидорову в вечер ареста Блинова и тогда же был арестован за инсценированную кражу.

– Вы можете назвать этих людей?

– Мы не станем этого делать сейчас, в интересах нашего расследования. Но адвокаты Блинова будут требовать нового следствия по вновь открывшимся обстоятельствам. Если это следствие окажется не новой метлой, заметающей старые следы, мы, разумеется, ему поможем. У нас есть даже кассета с признанием заказчика, круг свидетелей.

– Но эти люди могут скрыться.

– Они не настолько боятся возмездия. У них другой опыт. Пока они живут по месту прописки и если даже скроются, то не бесследно.

– У нас есть доказательства того, что преступление совершено именно так, такими-то людьми. Этого достаточно, чтобы освободить Блинова и впоследствии реабилитировать. Ловить настоящих преступников – не самая сложная задача и к нам отношения, в общем, не имеет, – сказала Дина.

* * *

– Фу, – выдохнула Дина в машине. – Достал этот Стражников со своим прокурором. Я вообще-то давно поняла: нет такой инстанции, как военная прокуратура. Это просто еще одна лазейка, прикрытие для всякого криминала. И вся эта бодяга с военным судопроизводством. Что значит военный суд? Это же не трибунал. Они судят преступников по Уголовному кодексу. Военные убивают штатских, и наоборот. Так можно придумать суд механиков, электриков, доцентов.

– А ты подскажи кому-то светлую мысль. Депутату, например.

– У депутатов светлых мыслей избыток. Знаешь, один бывший военный прокурор жил со мной в одном дворе. Выгуливал крошечного серого пуделя. Спрашивает у меня: «У нас что, введен бесповодковый выгул собак?»

– Я говорю: «Да вы что, не читали последний указ президента?» Он так зафыркал. А недавно вышел со своей собачкой, поздоровался со мной и бабушками на скамейке, сел, посадил рядом пуделя и умер. Я подумала: жил, как военный прокурор, а умер, как ангел.

– Да, бывает. Дина, что будем делать с Блондином, он же Валентин Карасев?

– А что ты хочешь с ним сделать?

– Нужно, видимо, сдавать.

– Но мы не будем этого делать, Сережа. Он с Алисой.

– Он убийца. Там Тамара, на которую он покушался.

– Он сейчас нужен Алисе. А там видно будет. Он сейчас не убийца.

– Мы можем страшно пожалеть о таком решении.

– Я знаю. Но мы же не убийцы. Пока.

* * *

К Тамаре в холле присоединилась Алиса. Ей очень нравились передача, Дина, Сергей. «Здорово они, правда?» – Алиса обернулась к Блондину, который стоял за ее стулом.

– Мне нравится, – ответил он.