Последняя песня

— Видишь ли, не хватало еще, чтобы ты всерьез увлекся дев­чонкой. Нужно сосредоточиться на том, что важно. Ты работа­ешь полный день, стал волонтером, пытаешься спасать дельфи­нов, или китов, или черепах, или кого там еще, и к тому же сам знаешь, сколько мы должны тренироваться, чтобы подготовить­ся к турниру.

Уилл ничего не ответил, но видел, что Скотт с каждой секун­дой паникует все сильнее.

— Да брось, старик! Ты не имеешь права так со мной посту­пать. Что, спрашивается, ты в ней нашел?

Уилл плотно сжал губы.

— Нет-нет-нет, — повторял Скотт как мантру. — Я знал, что это должно случиться. Поэтому и просил тебя помириться с Эшли. Чтобы ты ни с кем больше всерьез не связывался. Ты же знаешь, что случится! Ты станешь отшельником, наплюешь на друзей. Поверь: последнее, что тебе нужно, — это отношения с этой...

— Ронни, — вставил Уилл.

— Кем угодно! — отрезал Скотт. — Ты не улавливаешь сути.

— Ты когда-нибудь сознавал, что печешься о моей жизни больше, чем о своей? — улыбнулся Уилл.

 — Потому что в отличие от тебя я не попадаю в неприят­ности!

Уилл невольно дернулся, вспомнив о ночном пожаре. В са­мом ли деле Скотт настолько бескорыстен?

— Я не желаю об этом говорить, — сказал он, но тут же по­нял, что Скотт не слушает. Его взгляд был устремлен вдаль, в ка­кую-то точку поверх плеча Уилла.

— Ты, должно быть, шутишь, — промямлил он.

Обернувшись, Уилл увидел подходившую к ним Ронни. В джинсах и темной майке она выглядела так же нелепо, как крокодил в Антарктиде. Лицо Уилла расплылось в широкой улыбке.

Он немедленно двинулся к ней, упиваясь видом девушки и в который раз задаваясь вопросом, о чем она думает. Но ему нра­вилось, что он никак не может ее разгадать.

— Эй! — окликнул он, потянувшись к ней.

Но она остановилась, чуть-чуть не доходя до него. Лицо ее было серьезным.

— Не целуй меня. Лучше послушай, ладно?

Сидя рядом с ним в грузовике, Ронни оставалась такой же загадочной. Смотрела в окно, слегка улыбалась и, казалось, лю­бовалась пейзажами.

— Знаешь, моему отцу все равно, что на тебе шорты и майка.

— Это займет всего несколько минут.

— Но это простой ужин.

— Я потный и разгоряченный. И не собираюсь встречаться с твоим па, одетым как бродяга.

— Но я же сказала: ему все равно.

— А мне не все равно. В отличие от многих мне нравится производить хорошее впечатление.

— Хочешь сказать, что мне не нравится? — вскинулась Ронни.

— Разумеется, не хочу. Например, все, кого я знаю, обожа­ют знакомиться с девушками с фиолетовыми волосами.

Хотя Ронни понимала, что ее дразнят, все же зловеще при­щурилась.

— Похоже, с этим у тебя проблем нет.

— Да, потому что я особенный.

— И ты собираешься так вести себя всю ночь?

— Как именно?

— Как кто-то, кто больше никогда в жизни не вознамерится меня поцеловать!

Уилл рассмеялся и повернулся к ней.

— Извини. Я не хотел тебя обидеть. И если честно, мне нра­вятся фиолетовые пряди. Ты... просто ты такая.

— Именно, и советую впредь быть осторожнее, — отрезала она, открывая бардачок и принимаясь там рыться.

— Что ты делаешь?

— Просто смотрю. А что? Прячешь что-то?

— Можешь хоть все обшарить. Заодно и порядок наве­дешь.

Ронни вытащила пулю и поднесла к его глазам.

— Полагаю, этим ты убиваешь уток?

— Нет, это на оленя. Слишком велика для утки. Ее просто разорвет на клочки.

— Знаешь, у тебя серьезные проблемы.

— Да, я уже слышал.

Ронни хихикнула, но разговор продолжать не стала. Они про­езжали мимо домов, в промежутках между которыми солнце от­ражалось от вод Берегового канала, заливая все вокруг слепящим светом. Ронни закрыла бардачок и опустила защитный козырек. Заметив фотографию прелестной блондинки, она вынула ее я стала изучать.

— Хорошенькая, — заметила она.

— Что есть, то есть.

— Ставлю десять баксов на то, что ты выложил ее в «Фейсбуке» на своей странице.

— Ты проиграла. Это моя сестра.

Ронни многозначительно посмотрела на его запястье, кото­рое охватывал такой же браслет-макраме, как и у сестры.

— А почему браслеты одинаковые?

— Мы с сестрой их сплели.

— В поддержку правого дела, разумеется?

— Нет, — коротко ответил он. Она почувствовала, что он не хочет распространяться на эту тему, и осторожно положила сни­мок на место.

— Сколько еще ехать? — спросила она.

— Мы почти на месте, — заверил Уилл.

— Знай я, что это так далеко, вернулась бы домой. Тем более что мы все дальше от него удаляемся.

— Но тогда бы тебе пришлось обойтись без моей блестящей беседы.

— Ты так это называешь?

—  Собираешься и дальше оскорблять меня? — осведомился Уилл. — Тогда мне нужно знать, включать ли музыку, чтобы это­го не слышать.

— Знаешь, тебе не следовало целовать меня. Все это было не совсем романтично, — парировала Ронни.

— А мне казалось, наоборот.

— Мы были в мастерской. У тебя руки грязные, твой при­ятель на нас глазел...

— Идеальная мизансцена, — не согласился он и, сбросив скорость, свернул за угол, встал и нажал кнопку пульта. Желез­ные ворота медленно отворились, и грузовик вкатил во двор. Взволнованный перспективой ужина с семьей Ронни, Уилл дажене заметил, что та притихла.

Ронни